Аудиоверсия романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», созданная в издательском доме «Союз». Глава 2. Криптография романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова В многодетной семье Булгаковых сын Михаил был первенцем и сочинять стал, по собственному его свидетельству, в юном возрасте. «Мастер и Маргарита».
Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»
В 2024 году вышла экранизация «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова. «Мастер и Маргарита»: какой получилась новая экранизация романа Булгакова. Фактически книга состоит из трех частей: дневника Михаила Булгакова, который он вел с 1923 по 1925, а затем был изъят сотрудниками ОГПУ во время обыска на квартире. Мастер и Маргарита автор Михаил Булгаков читают Валерий Никитин, Людмила Ракута.
Мастер и Маргарита
Для позиции Булгакова и стиля его книги существенно использование старых названий. Эти старые названия приводятся с указанием новых замен, хотя после 1987 г. Первый из них — приблизительно сорокалетний, одетый в серенькую летнюю пару, — был маленького роста, темноволос, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а аккуратно выбритое лицо его украшали сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и черных тапочках. Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, [5] Берлиоз. Авербах, редактор журн. Раскольников, проф. Рейснер, редактор театральных журналов В. Блюм, Д.
Это отвлекает от суеты, потому что забываются все проблемы, остается лишь то, о чем рассказывает автор. Книга «Мастер и Маргарита» Булгаков Михаил Афанасьевич является достаточно интересным произведением, написанным в жанре советская классическая проза.
Это книга, в которой можно найти для себя полезные мысли и сделать выводы, наблюдая за поступками героев. Все герои объемные, характерные, вызывающие отклик у читателя.
Плясали свои и приглашенные гости, московские и приезжие, писатель Иоганн из Кронштадта, какой-то Витя Куфтик из Ростова, кажется, режиссер, с лиловым лишаем во всю щеку, плясали виднейшие представители поэтического подраздела МАССОЛИТа, то есть Павианов, Богохульский, Сладкий, Шпичкин и Адельфина Буздяк, плясали неизвестной профессии молодые люди в стрижке боксом, с подбитыми ватой плечами, плясал какой-то очень пожилой с бородой, в которой застряло перышко зеленого лука, плясала с ним пожилая, доедаемая малокровием девушка в оранжевом шелковом измятом платьице.
Оплывая потом, официанты несли над головами запотевшие кружки с пивом, хрипло и с ненавистью кричали: «Виноват, гражданин! Зубрик два! Фляки господарские!!
Грохот золотых тарелок в джазе иногда покрывал грохот посуды, которую судомойки по наклонной плоскости спускали в кухню. Словом, ад. И было в полночь видение в аду.
Вышел на веранду черноглазый красавец с кинжальной бородой, во фраке и царственным взором окинул свои владения. Говорили, говорили мистики, что было время, когда красавец не носил фрака, а был опоясан широким кожаным поясом, из-за которого торчали рукояти пистолетов, а его волосы воронова крыла были повязаны алым шелком, и плыл в Караибском море под его командой бриг под черным гробовым флагом с адамовой головой. Но нет, нет!
Лгут обольстители-мистики, никаких Караибских морей нет на свете, и не плывут в них отчаянные флибустьеры, и не гонится за ними корвет, не стелется над волною пушечный дым. Нет ничего, и ничего и не было! Вон чахлая липа есть, есть чугунная решетка и за ней бульвар...
И плавится лед в вазочке, и видны за соседним столиком налитые кровью чьи-то бычьи глаза, и страшно, страшно... О боги, боги мои, яду мне, яду!.. И вдруг за столиком вспорхнуло слово: «Берлиоз!!
И пошли вскакивать, пошли вскакивать. Да, взметнулась волна горя при страшном известии о Михаиле Александровиче. Кто-то суетился, кричал, что необходимо сейчас же, тут же, не сходя с места, составить какую-то коллективную телеграмму и немедленно послать ее.
Но какую телеграмму, спросим мы, и куда? И зачем ее посылать? В самом деле, куда?
И на что нужна какая бы то ни было телеграмма тому, чей расплющенный затылок сдавлен сейчас в резиновых руках прозектора, чью шею сейчас колет кривыми иглами профессор? Погиб он, и не нужна ему никакая телеграмма. Все кончено, не будем больше загружать телеграф.
Да, погиб, погиб... Но мы то ведь живы! Да, взметнулась волна горя, но подержалась, подержалась и стала спадать, и кой-кто уже вернулся к своему столику и — сперва украдкой, а потом и в открытую — выпил водочки и закусил.
В самом деле, не пропадать же куриным котлетам де-воляй? Чем мы поможем Михаилу Александровичу? Тем, что голодными останемся?
Да ведь мы-то живы! Натурально, рояль закрыли на ключ, джаз разошелся, несколько журналистов уехали в свои редакции писать некрологи. Стало известно, что приехал из морга Желдыбин.
Он поместился в кабинете покойного наверху, и тут же прокатился слух, что он и будет замещать Берлиоза. Желдыбин вызвал к себе из ресторана всех двенадцать членов правления, и в срочно начавшемся в кабинете Берлиоза заседании приступили к обсуждению неотложных вопросов об убранстве колонного Грибоедовского зала, о перевозе тела из морга в этот зал, об открытии доступа в него и о прочем, связанном с прискорбным событием. А ресторан зажил своей обычной ночной жизнью и жил бы ею до закрытия, то есть до четырех часов утра, если бы не произошло нечто, уже совершенно из ряду вон выходящее и поразившее ресторанных гостей гораздо больше, чем известие о гибели Берлиоза.
Первыми заволновались лихачи, дежурившие у ворот Грибоедовского дома. Слышно было, как один из них, приподнявшись на козлах прокричал: — Тю! Вы только поглядите!
Вслед за тем, откуда ни возьмись, у чугунной решетки вспыхнул огонечек и стал приближаться к веранде. Сидящие за столиками стали приподниматься и всматриваться и увидели, что вместе с огонечком шествует к ресторану белое привидение. Когда оно приблизилось к самому трельяжу, все как закостенели за столиками с кусками стерлядки на вилках и вытаращив глаза.
Швейцар, вышедший в этот момент из дверей ресторанной вешалки во двор, чтобы покурить, затоптал папиросу и двинулся было к привидению с явной целью преградить ему доступ в ресторан, но почему-то не сделал этого и остановился, глуповато улыбаясь. И привидение, пройдя в отверстие трельяжа, беспрепятственно вступило на веранду. Тут все увидели, что это — никакое не привидение, а Иван Николаевич Бездомный — известнейший поэт.
Он был бос, в разодранной беловатой толстовке, к коей на груди английской булавкой была приколота бумажная иконка со стершимся изображением неизвестного святого, и в полосатых белых кальсонах. В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу. Правая щека Ивана Николаевича была свеже изодрана.
Трудно даже измерить глубину молчания, воцарившегося на веранде. Видно было, как у одного из официантов пиво течет из покосившейся набок кружки на пол. Поэт поднял свечу над головой и громко сказал: — Здорово, други!
Послышались два голоса. Бас сказал безжалостно: — Готово дело. Белая горячка.
А второй, женский, испуганный, произнес слова: — Как же милиция-то пропустила его по улицам в таком виде? Это Иван Николаевич услыхал и отозвался: — Дважды хотели задержать, в скатертном и здесь, на Бронной, да я махнул через забор и, видите, щеку изорвал! Осипший голос его окреп и стал горячей.
Слушайте меня все! Он появился! Ловите же его немедленно, иначе он натворит неописуемых бед!
Что он сказал? Кто появился? Здесь из внутреннего зала повалил на веранду народ, вокруг Иванова огня сдвинулась толпа.
Кто убил? Не разглядел я фамилию на визитной карточке... Помню только первую букву «Ве», на «Ве» фамилия!
Какая же это фамилия на «Ве»? Иван рассердился. Вульф ни в чем не виноват!
Во, во... Так не вспомню! Ну вот что, граждане: звоните сейчас в милицию, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами, профессора ловить.
Да не забудьте сказать, что с ним еще двое: какой-то длинный, клетчатый... А я пока что обыщу Грибоедова... Я чую, что он здесь!
Иван впал в беспокойство, растолкал окружающих, начал размахивать свечой, заливая себя воском, и заглядывать под столы. Тут послышалось слово: «Доктора! Вы расстроены смертью всеми нами любимого Михаила Александровича...
Мы все это прекрасно понимаем. Вам нужен покой. Сейчас товарищи проводят вас в постель, и вы забудетесь...
А ты лезешь ко мне со своими глупостями! Судорога исказила его лицо, он быстро переложил свечу из правой руки в левую, широко размахнулся и ударил участливое лицо по уху. Тут догадались броситься на Ивана — и бросились.
Свеча погасла, и очки, соскочившие с лица, были мгновенно растоптаны. Иван испустил страшный боевой вопль, слышный к общему соблазну даже на бульваре, и начал защищаться. Зазвенела падающая со столов посуда, закричали женщины.
Пока официанты вязали поэта полотенцами, в раздевалке шел разговор между командиром брига и швейцаром. Я сам понимаю, на веранде дамы сидят. Человек в белье может следовать по улицам Москвы только в одном случае, если он идет в сопровождении милиции, и только в одно место — в отделение милиции!
А ты, если швейцар, должен знать, что, увидев такого человека, ты должен, не медля ни секунды, начинать свистеть. Ты слышишь? Ополоумевший швейцар услыхал с веранды уханье, бой посуды и женские крики.
Кожа на лице швейцара приняла тифозный оттенок, а глаза помертвели. Ему померещилось, что черные волосы, теперь причесанные на пробор, покрылись огненным шелком. Исчезли пластрон и фрак, и за ременным поясом возникла ручка пистолета.
Швейцар представил себя повешенным на фор-марса-рее. Своими глазами увидел он свой собственный высунутый язык и безжизненную голову, упавшую на плечо, и даже услыхал плеск волны за бортом. Колени швейцара подогнулись.
Но тут флибустьер сжалился над ним и погасил свой острый взор. Это в последний раз. Нам таких швейцаров в ресторане и даром не надо.
Ты в церковь сторожем поступи. В психиатрическую. Через четверть часа чрезвычайно пораженная публика не только в ресторане, но и на самом бульваре и в окнах домов, выходящих в сад ресторана, видела, как из ворот Грибоедова Пантелей, швейцар, милиционер, официант и поэт Рюхин выносили спеленатого, как куклу, молодого человека, который, заливаясь слезами, плевался, норовя попасть именно в Рюхина, давился слезами и кричал: — Сволочь!
Шофер грузовой машины со злым лицом заводил мотор. Рядом лихач горячил лошадь, бил ее по крупу сиреневыми вожжами, кричал: — А вот на беговой! Я возил в психическую!
Кругом гудела толпа, обсуждая невиданное происшествие; словом, был гадкий, гнусный, соблазнительный, свинский скандал, который кончился лишь тогда, когда грузовик унес на себе от ворот Грибоедова несчастного Ивана Николаевича, милиционера, Пантелея и Рюхина. Глава 6. Шизофрения, как и было сказано Когда в приемную знаменитой психиатрической клиники, недавно отстроенной под Москвой на берегу реки, вошел человек с острой бородкой и облаченный в белый халат, была половина второго ночи.
Трое санитаров не спускали глаз с Ивана Николаевича, сидящего на диване. Тут же находился и крайне взволнованный поэт Рюхин. Полотенца, которыми был связан Иван Николаевич, лежали грудой на том же диване.
Руки и ноги Ивана Николаевича были свободны. Увидев вошедшего, Рюхин побледнел, кашлянул и робко сказал: — Здравствуйте, доктор. Доктор поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на него, а на Ивана Николаевича.
Тот сидел совершенно неподвижно, со злым лицом, сдвинув брови, и даже не шевельнулся при входе врача. Он был совершенно здоров... С постели взяли?
Дрался с кем-нибудь? И еще кое-кого... Рюхин сконфузился до того, что не посмел поднять глаза на вежливого доктора.
Но тот ничуть не обиделся, а привычным, ловким жестом снял очки, приподняв полу халата, спрятал их в задний карман брюк, а затем спросил у Ивана: — Сколько вам лет? Разве я сказал вам что-нибудь неприятное? А на тебя в особенности, гнида!
Здесь Рюхин всмотрелся в Ивана и похолодел: решительно никакого безумия не было у того в глазах. Из мутных, как они были в Грибоедове, они превратились в прежние, ясные. Вот чепуха какая!
Зачем же мы, в самом деле, сюда-то его притащили? Нормален, нормален, только рожа расцарапана... Иван Николаевич покосился недоверчиво, но все же пробурчал: — Слава те господи!
Нашелся наконец хоть один нормальный среди идиотов, из которых первый — балбес и бездарность Сашка! Тот вспыхнул от негодования. Вот уж, действительно, дрянь!
Посмотрите на его постную физиономию и сличите с теми звучными стихами, который он сочинил к первому числу! А вы загляните к нему внутрь — что он там думает... Рюхин тяжело дышал, был красен и думал только об одном, что он отогрел у себя на груди змею, что он принял участие в том, кто оказался на поверку злобным врагом.
И главное, и поделать ничего нельзя было: не ругаться же с душевнобольным?! Схватили, связали какими-то тряпками и поволокли в грузовике! Не голым же мне по Москве идти?
Надел что было, потому что спешил в ресторан к Грибоедову. Врач вопросительно посмотрел на Рюхина, и тот хмуро пробормотал: — Ресторан так называется. Какое-нибудь деловое свидание?
Ах да, да нет! Композитор — это однофамилец Миши Берлиоза! Рюхину не хотелось ничего говорить, но пришлось объяснить.
Он его нарочно под трамвай пристроил! Он такие штуки может выделывать, что только держись! Он заранее знал, что Берлиоз попадет под трамвай!
Какие же меры вы приняли, чтобы поймать этого убийцу? Та вынула лист и стала заполнять пустые места в его графах. Взял я на кухне свечечку...
Санитары почему-то вытянули руки по швам и глаз не сводили с Ивана. Тут факт бесповоротный. Он лично с Понтием Пилатом разговаривал.
Да нечего на меня так смотреть! Верно говорю! Все видел — и балкон и пальмы.
Был, словом, у Понтия Пилата, за это я ручаюсь. Вдруг часы ударили два раза. Я извиняюсь, где телефон?
Иван ухватился за трубку, а женщина в это время тихо спросила у Рюхина: — Женат он? Товарищ дежурный, распорядитесь сейчас же, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами для поимки иностранного консультанта. Заезжайте за мною, я сам с вами поеду...
Говорит поэт Бездомный из сумасшедшего дома... Как ваш адрес? Затем он повернулся к врачу, протянул ему руку, сухо сказал «до свидания» и собрался уходить.
Вы плохо чувствуете себя, останьтесь у нас! Рюхин задрожал, а женщина нажала кнопку в столике, и на его стеклянную поверхность выскочила блестящая коробочка и запаянная ампула. Раздался удар, но небьющиеся стекла за шторою выдержали его, и через мгновение Иван забился в руках у санитаров.
Он хрипел, пытался кусаться, кричал: — Так вот вы какие стеклышки у себя завели!.. Пусти, говорю! Шприц блеснул в руках у врача, женщина одним взмахом распорола ветхий рукав толстовки и вцепилась в руку с неженской силой.
Запахло эфиром. Иван ослабел в руках четырех человек, и ловкий врач воспользовался этим моментом и вколол иглу в руку Ивану. Ивана подержали еще несколько секунд, и потом опустили на диван.
Лишь только его отпустили, он опять было вскочил, но обратно уже сел сам. Он помолчал, диковато озираясь, потом неожиданно зевнул, потом улыбнулся со злобой. Сами же за все и поплатитесь.
Я предупредил, а там как хотите! Меня же сейчас более всего интересует Понтий Пилат... Тут Рюхин опять вздрогнул: бесшумно открылись белые двери, за ними стал виден коридор, освещенный синими ночными лампами.
Из коридора выехала на резиновых колесиках кушетка, на нее переложили затихшего Ивана, и он уехал в коридор, и двери за ним замкнулись. Усталый врач поглядел на Рюхина и вяло ответил: — Двигательное и речевое возбуждение... Бредовые интерпретации...
Случай, по-видимому, сложный... Шизофрения, надо полагать. А тут еще алкоголизм...
Рюхин ничего не понял из слов доктора, кроме того, что дела Ивана Николаевича, видно, плоховаты, вздохнул и спросил: — А что это он все про какого-то консультанта говорит? А может быть, галлюцинировал... Через несколько минут грузовик уносил Рюхина в Москву.
Светало, и свет еще не погашенных на шоссе фонарей был уже не нужен и неприятен. Шофер злился на то, что пропала ночь, гнал машину что есть сил, и ее заносило на поворотах. Вот и лес отвалился, остался где-то сзади, и река ушла куда-то в сторону, навстречу грузовику сыпалась разная разность: какие-то заборы с караульными будками и штабеля дров, высоченные столбы и какие-то мачты, а на мачтах нанизанные катушки, груды щебня, земля, исполосованная каналами, — словом, чувствовалось, что вот-вот она, Москва, тут же, вон за поворотом, и сейчас навалится и охватит.
Рюхина трясло и швыряло, какой-то обрубок, на котором он поместился, то и дело пытался выскользнуть из-под него. Ресторанные полотенца, подброшенные уехавшими ранее в троллейбусе милиционером и Пантелеем, ездили по всей платформе. Рюхин пытался было их собрать, но, прошипев почему-то со злобой: «Да ну их к черту!
Что я, в самом деле, как дурак верчусь?.. Настроение духа у едущего было ужасно. Становилось ясным, что посещение дома скорби оставило в нем тяжелейший след.
Рюхин старался понять, что его терзает. Коридор с синими лампами, прилипший к памяти? Мысль о том, что худшего несчастья, чем лишение разума, нет на свете?
Да, да, конечно, и это. Но это — так ведь, общая мысль. А вот есть что-то еще.
Что же это? Обида, вот что. Да, да, обидные слова, брошенные Бездомным прямо в лицо.
И горе не в том, что они обидные, а в том, что в них заключается правда. Поэт не глядел уже по сторонам, а, уставившись в грязный трясущийся пол, стал что-то бормотать, ныть, глодая самого себя. Да, стихи...
Ему — тридцать два года! В самом деле, что же дальше? Не обманывай-то хоть сам себя.
Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи. Отчего они дурные? Правду, правду сказал!
Рюхин поднял голову и увидел, что они уже в Москве и, более того, что над Москвой рассвет, что облако подсвечено золотом, что грузовик его стоит, застрявши в колонне других машин у поворота на бульвар, и что близехонько от него стоит на постаменте металлический человек, чуть наклонив голову, и безразлично смотрит на бульвар. Какие-то странные мысли хлынули в голову заболевшему поэту. Но что он сделал?
Я не понимаю... Что-нибудь особенное есть в этих словах: »Буря мглою... Не понимаю!..
Повезло, повезло! Совершенно больной и даже постаревший поэт не более чем через две минуты входил на веранду Грибоедова. Она уже опустела.
В углу допивала какая-то компания, и в центре ее суетился знакомый конферансье в тюбетейке и с бокалом «Абрау» в руке. Рюхин, обремененный полотенцами, был встречен Арчибальдом Арчибальдовичем очень приветливо и тотчас избавлен от проклятых тряпок. Не будь Рюхин так истерзан в клинике и на грузовике, он, наверно, получил бы удовольствие, рассказывая о том, как все было в лечебнице, и украшая этот рассказ выдуманными подробностями.
Но сейчас ему было не до того, а кроме того, как ни мало был наблюдателен Рюхин, — теперь, после пытки в грузовике, он впервые остро вгляделся в лицо пирата и понял, что тот хоть и задает вопросы о Бездомном и даже восклицает «Ай-яй-яй! И правильно! Пират сделал сочувствующее лицо, шепнул: — Понимаю...
Через четверть часа Рюхин, в полном одиночестве, сидел, скорчившись над рыбцом, пил рюмку за рюмкой, понимая и признавая, что исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть. Поэт истратил свою ночь, пока другие пировали, и теперь понимал, что вернуть ее нельзя. Стоило только поднять голову от лампы вверх к небу, чтобы понять, что ночь пропала безвозвратно.
Официанты, торопясь, срывали скатерти со столов. У котов, шнырявших возле веранды, был утренний вид. На поэта неудержимо наваливался день.
Глава 7. Нехорошая квартирка Если бы в следующее утро Степе Лиходееву сказали бы так: «Степа! Тебя расстреляют, если ты сию минуту не встанешь!
Не то что встать, — ему казалось, что он не может открыть глаз, потому что, если он только это сделает, сверкнет молния и голову его тут же разнесет на куски. В этой голове гудел тяжелый колокол, между глазными яблоками и закрытыми веками проплывали коричневые пятна с огненно-зеленым ободком, и в довершение всего тошнило, причем казалось, что тошнота эта связана со звуками какого-то назойливого патефона. Степа старался что-то припомнить, но припоминалось только одно — что, кажется, вчера и неизвестно где он стоял с салфеткой в руке и пытался поцеловать какую-то даму, причем обещал ей, что на другой день, и ровно в полдень, придет к ней в гости.
Дама от этого отказывалась, говоря: «Нет, нет, меня не будет дома! Он постарался выяснить хотя бы последнее и для этого разлепил слипшиеся веки левого глаза. В полутьме что-то тускло отсвечивало.
Степа наконец узнал трюмо и понял, что он лежит навзничь у себя на кровати, то есть на бывшей ювелиршиной кровати, в спальне.
В этой сцене черт поминается трижды. И лишь только Берлиоз чертыхнулся в первый раз, как «знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида»; «Фу ты, черт!
Помянет нечистого и Иван, когда Воланд, заинтересованный разговором, подсел к ним. Во время крещения человек во всеуслышание трижды отрекается пред Богом от сатаны; у Булгакова герои трижды призывают диавола, отрекаясь от Христа перед ним. Судя по композиции романа, именно московские, а не ершалаимские события, повествование о которых начнется в конце первой главы и продолжится во второй, выводит Булгаков на первый — смысловой — план.
Соответственно, как и их главного устроителя — мессира Воланда. Возникает вопрос: а зачем Воланд появляется в Москве? Уж, явно, не только для того, чтобы продемонстрировать свои фокусы или дать ежегодный бал.
Для этой цели подошел бы любой другой город мира: не случайно в конце романа Азазелло замечает, что ему больше нравится Рим — «вечный город». Между тем, появление Воланда в Москве — это главный смысловой узел романа, который до конца так и не развязан. Испокон века человечество находилось в ожидании конца света, но никто, в соответствии с Библией, не знает, когда он наступит: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» Мф.
Православное сознание русских было особенно эсхатологическим. Сначала Страшный суд ожидали в 1037 году [1] , но конец света не наступил, и в первый 50-летний юбилей крещения Руси Иларион, будущий митрополит Киевский, сформулировал русскую идею: предназначение русских — сохранение Православия до Страшного суда. Предел времени полагали по истечении 7000 лет от сотворения мира, то есть на 1492 год от Рождества Христова [2].
Однако и в конце XV века ничего не произошло, и тогда в начале XVI века появилась новая эсхатологическая теория — «Москва — третий Рим» [3]. Очередные эсхатологические ожидания приходились уже на ХХ век, поэтому Воланд и появляется в 1920—1930-е годы в Москве — новом Иерусалиме, чтобы увидеть, как москвичи выполняют свое основное предназначение — хранят православную веру. И сталкивается с тем, что новый Иерусалим стал атеистическим городом!
Это и потрясло, и восхитило его: «Ах, какая прелесть! Однако, отрицая бытие Бога, «инженеры человеческих душ», советские писатели, заодно отрицают и существование диавола! А с этим он уж никак смириться не мог.
Поэтому Воланду и приходится доказывать существование Иисуса Христа, тем самым и свое собственное. Но как диаволможет свидетельствовать о Боге? И в пользу кого?
Характерная деталь: повествование о пятом прокураторе Иудеи Понтии Пилате и бродячем философе Иешуа Га-Ноцри начинает в конце первой главы сам Воланд, хотя роман о них написал Мастер. Одна из основных тем романа Мастера о Понтии Пилате — тема предательства. Одной из основных тем «московского романа» также становится тема предательства, и прежде всего предательства Христа.
Иуда загодя получил 30 сребреников за свое злодеяние. Мастер в грязной корзине с бельем обнаружил облигацию, которую ему дали на прежнем месте работы, в музее, и выиграл 100 тысяч. Теперь у него появилась возможность свободно работать и написать прелестный роман о Понтии Пилате.
То есть он тоже получил свои 30 сребреников, правда, они выразились теперь в 100 тысячах рублей — новая цена за предательство Христа. Что же происходит в Ершалаиме? К Понтию Пилату приводят некоего бродячего философа.
С этого момента начинают проявляться основные прелести романа Булгакова. Михаил Афанасьевич, безусловно, был религиозно образованным человеком. Он закончил 1-ю киевскую гимназию, где изучал закон Божий и историю Ветхого и Нового Заветов.
Его отец был доцентом, а в конце жизни и профессором Киевской духовной академии. Спустя три года после смерти отца, в 1910 году, по достижении совершеннолетия, Михаил навсегда снял свой нательный крестик. Все: Булгаков осознанно отказался от Бога!
В романе есть один эпизод с Мастером: он взглянул на иконку с изображением ангела-хранителя и увидел, что ангел отвернулся от него. Как и его создатель, Михаил Булгаков, Мастер тоже отказался от своего ангела-хранителя, поскольку отказался от своего имени, данного ему при крещении. На долю Булгакова, как и Мастера, выпало много различных испытаний, и у него была своя Маргарита — Елена Сергеевна Шиловская, послужившая прообразом литературной героини.
Наблюдается интересное «совпадение» начальных букв «М» в именах двух сочинителей: Мастер и Михаил Булгаков. Следует вспомнить и архангела Михаила, в честь которого был назван при крещении Булгаков. Архангел Михаил вместо Люцифера возглавил ангельские небесные силы.
Но Булгаков откажется от архангела Михаила, а в 1920-е годы увлечется диавольской темой и задумает роман о диаволе — эта тема уже до конца жизни не отпустит писателя. В середине 1920-х годов Булгаков был весьма удачливым журналистом и драматургом. Его пьеса «Зойкина квартира» шла в театре им.
Когда же он взялся за роман о диаволе, все переменилось: к концу 1929 года у Булгакова не стало средств к существованию: его произведения не печатали, пьесы не ставили, постоянной работы не было. Куда бы он ни обращался, ему вежливо отказывали. И Мастер Булгаков отчаялся!
Выходит, что, при желании, роман можно было бы легко восстановить по началу фраз? Напрашивается параллель с самим Мастером, сжегшим рукопись своего сочинения, но признавшимся Маргарите, что он помнит ее наизусть. Воланд же заметит: «Рукописи не горят».
Булгаковский поступок напоминает поступок Н. Гоголя, которого Михаил Афанасьевич считал своим учителем в литературе. Гоголь сжег свое последнее творение — второй том «Мертвых душ».
Может быть, побоявшись ответственности за высказанное слово: его духовный наставник отец Матфей Константиновский заметил как-то, что за каждое слово писатель ответит пред Богом на Страшном суде. Чего же испугался отказавшийся от Бога Булгаков? Для «уничтожения» романа были серьезные причины: его название 1929 года — «Консультант с копытом» и само описание персонажа.
Дело в том, что в конце 1920-х годов по Москве стали распространяться слухи, будто бы у Сталина сросшиеся на ногах пальцы — то самое «копыто». Он может и хочет творить, но не получает за свой труд никакого вознаграждения, и ему не на что существовать. Через три недели, 18 апреля, в коммунальной квартире Булгакова раздастся звонок.
Через несколько дней после этого телефонного разговора со Сталиным Булгакова примут на должность помощника режиссера во МХАТ… Как тут не вспомнить эпиграф к роману: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»! Булгаков, видимо, ощущал на себе власть силы, которая способна его раздавить, но почему-то не делает этого; которая позволяет его подвергать критике, но не допускает его окончательного уничтожения. Может быть, особое отношение к нему Сталина и спасало его от окончательной расправы критиков?
А после того как Сталин, любивший посещать театры, поинтересовался во МХАТе судьбой пьесы «Дни Турбиных» которую, как говорят, он посмотрел не менее 15 раз! Вроде бы восстанавливается справедливость. И Воланд тоже вроде бы восстанавливает справедливость.
Он действует по закону морали: наказывает негодяев и помогает тем, кому эта помощь нужна. Булгаков осознавал, что его сочинение не будет опубликовано при жизни, и, умирая, попросил Елену Сергеевну позаботиться о романе. До последних дней своих он работал над ним.
Роман оказался законченным, но не завершенным. Да и не под силу человеку завершить роман с такой проблематикой. А когда в конце 1960-х годов в журнале «Москва» появился сокращенный вариант «Мастера и Маргариты», вся русская советская интеллигенция восприняла это произведение как глоток свежего воздуха.
Что на самом деле Булгаков зашифровал в «Мастере и Маргарите»
Сюжетная линия, как нам кажется, самая трудная для понимания. Не все осознают её важность с первого раза. Романтическая линия. Эта сюжетная линия, как нам кажется, самая важная. Именно эта сюжетная линия является корнем логических связей с остальными сюжетными линиями. Что касается навигации, на этой странице ссылки на все главы романа. В конце каждой главы есть ссылка на все главы текущей части. Не забывайте пользоваться кнопками «крупнее» и «мельче» если нужно настроить размер шрифта.
Выдуманные истории рождаются из реальности. Корни этой истории тоже лежат в реальности. Печальной реальности, в которой жил автор. Я давно люблю творчество М.
Понтий Пилат Михаил Булгаков 39:44 Глава 3. Седьмое доказательство Михаил Булгаков 9:30 Глава 4. Погоня Михаил Булгаков 12:34 Глава 5. Было дело в Грибоедове Михаил Булгаков 30:34 Глава 6. Шизофрения, как и было сказано Михаил Булгаков 17:25 Глава 7. Нехорошая квартира Михаил Булгаков 23:43 Глава 8.
В московском магазине «Библио-глобус» отметили увеличение продажи книги «Князь тьмы. Wildberries заметил увеличение продаж в 6 раз, «Мегамаркет» — в 1,4 раза. На «Литрес», в «Букмейте» и «Строках» пользователи стали обращаться покупать, скачивать бесплатно или читать и слушать по подписке к роману Булгакова в 4, 9 и 50 раз чаще соответственно.
Представляем книжную новинку — «Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита. С комментариями»
«Мастер и Маргарита»: какой получилась новая экранизация романа Булгакова. Елена Сергеевна Булгакова, третья жена писателя, прообраз Маргариты в известном романе, стала летописцем жизни и творчества супруга. После старта проката фильма «Мастер и Маргарита» Михаила Локшина вырос спрос на одноименный роман Михаила Булгакова, сообщают «Ведомости».
Дневник Мастера и Маргариты
Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. Сличение их не может не вызвать изумления. Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй — что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было. Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится.
Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой — золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду — лет сорока с лишним.
Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Правый глаз черный, левый — почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом — иностранец.
А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало. Он остановил взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце, затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положил на набалдашник, а подбородок на руки.
Для позиции Булгакова и стиля его книги существенно использование старых названий. Эти старые названия приводятся с указанием новых замен, хотя после 1987 г. Первый из них — приблизительно сорокалетний, одетый в серенькую летнюю пару, — был маленького роста, темноволос, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а аккуратно выбритое лицо его украшали сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и черных тапочках. Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, [5] Берлиоз. Авербах, редактор журн. Раскольников, проф.
Рейснер, редактор театральных журналов В. Блюм, Д.
Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся довольно бодро: «Ну-с, итак…» — повел речь, прерванную питьем абрикосовой. Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе. Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича — изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он писал, — но Иисус у него получился, ну, совершенно живой, некогда существовавший Иисус, только, правда, снабженный всеми отрицательными чертами Иисуса.
Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем — простые выдумки, самый обыкновенный миф. Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса. Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в пятнадцатой книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых «Анналов», где говорится о казни Иисуса, — есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка. Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду. И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых. Вот на это-то и нужно сделать главный упор… Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и, по мере того как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, — поэт узнавал все больше и больше интересного и полезного и про египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике. И вот как раз в то время, когда Михаил Александрович рассказывал поэту о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцли, в аллее показался первый человек.
Воланд начинает проводить серию мистических и антирелигиозных событий, выставляя на море московских обывателей, бюрократов и литераторов.
Роман пронизан глубокой символикой и аллегориями. Он олицетворяет борьбу добра и зла, духовного и материального мира, антирелигиозного и религиозного мировоззрения. Многие персонажи романа являются аллегорическими образами, и каждый из них несет в себе определенный символический смысл. Что стояло за запретом Церковь высказывала противодействие к роману «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова по нескольким причинам, исходя из своей религиозной и моральной позиции. Это произведение литературы вызывало негодование среди религиозных кругов по некоторым моментам. Антирелигиозная тематика Церковь была против произведения «Мастер и Маргарита» в основном из-за его антирелигиозной тематики. В романе Михаила Булгакова представлены множество антихристианских и антирелигиозных моментов, которые могли быть оскорбительными и оскорбительными для верующих. Некоторые из аспектов, которые вызвали негодование церкви: Изображение Христа и апостолов: В романе есть сцены, где изображены Иисус Христос и его апостолы в несколько сатирическом и негодующем ключе.
Например, Христос показан как фигура, неспособная красноречиво объяснить свое учение. Дьявол и черти: Антихрист и его свита чертей представлены как культурные и образованные существа, которые оказываются более разумными и образованными, чем члены советской интеллигенции и бюрократии. Это может быть воспринято как прямой вызов традиционному представлению о добре и зле. Сатира на религиозные обряды: Роман содержит множество сатирических отсылок к религиозным обрядам и обрядам, что может считаться оскорбительным для верующих. Антирелигиозная риторика: Булгаков использует роман, чтобы выразить свою антирелигиозную риторику и критику церкви как организации. Изображение Христа Церковь была против произведения «Мастер и Маргарита» в значительной степени из-за способа, которым в романе был изображен Христос.
Оглавление
- «Мастер и Маргарита»: анализ произведения
- Похожие книги
- Бесплатно читать онлайн Мастер и Маргарита
- Многоликий Воланд
История одной книги: «Мастер и Маргарита»
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, [5] Берлиоз. Авербах, редактор журн. Раскольников, проф. Рейснер, редактор театральных журналов В. Блюм, Д.
Бедный и др. Перечень этот можно дополнить фигурой «наркомпроса» А. Луначарского ср. Недаром, подобно Иисусу Христу, Берлиоз имеет двенадцать апостолов-заместителей, членов правления Массолита, которые ожидают его появления к своего рода «вечере» у «Грибоедова».
В первую неделю после премьеры фильма — с 25 января по 4 февраля — в книжной сети «Читай-город — Буквоед» продажи «Мастера и Маргарита» увеличились в 4,9 раза по сравнению с аналогичным периодом 2023 года, в «Республике» сообщили о росте в 4,6 раза в штуках, в «Амитале» — в 4,7 раза в экземплярах и в 5,5 раза в деньгах, а в «Москве» — в 7 раз в экземплярах и в 10 раз в деньгах. В московском магазине «Библио-глобус» отметили увеличение продажи книги «Князь тьмы. Wildberries заметил увеличение продаж в 6 раз, «Мегамаркет» — в 1,4 раза.
Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду — лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой.
Выбрит гладко. Правый глаз черный, левый — почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом — иностранец. А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало. Он остановил взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце, затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положил на набалдашник, а подбородок на руки. Коротко же говоря, ни один из них не рождался и никого не было, в том числе и Иисуса, и необходимо, чтобы ты, вместо рождения или, предположим, прихода волхвов, [18] изобразил бы нелепые слухи об этом приходе.
А то выходит по твоему рассказу, что он действительно родился!.. Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его икоту, задержав дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот же момент Берлиоз прервал свою речь, потому что иностранец вдруг поднялся и направился к писателям. Те поглядели на него удивленно. Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых же слов произвел отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понравился, то есть не то чтобы понравился, а… как бы выразиться… заинтересовал, что ли. Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от любопытства: — Вы — атеисты?! Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом такие слова: — Позвольте вас поблагодарить от всей души! Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту.
При поверхностном прочтении у читателя создается впечатление, что Воланд — это «сама справедливость», судья, который борется с человеческими пороками и покровительствует любви и творчеству. Кто-то вообще считает, что в этом образе Булгаков изобразил Сталина! Воланд многолик и сложен, как и полагается Искусителю. Его рассматривают как классического Сатану, что и замышлял автор в ранних версиях книги, как нового Мессию, переосмысленного Христа, чье пришествие и описывается в романе.
На самом деле, Воланд — не просто дьявол — у него множество прототипов. Это и верховный языческий бог — Вотан у древних германцев Один — у скандинавов , великий «маг» и масон граф Калиостро, который помнил события тысячелетнего прошлого, предсказывал будущее, и имел с Воландом портретное сходство. А еще это «темная лошадка» Воланд из «Фауста» Гете, который упоминается в произведении лишь однажды, в эпизоде, который упустили в русском переводе. Между прочим, в Германии черта называли именно «Фаланд».
Помните эпизод из романа, когда служащие не могут вспомнить имя мага: «Может быть, Фаланд? Свита Сатаны Как человек не может существовать без тени, так и Воланд — не Воланд без своей свиты. Азазелло, Бегемот и Коровьев-Фагот — это инструменты дьявольского правосудия, самые яркие герои романа, за спиной у которых отнюдь не однозначное прошлое. Возьмем, например, Азазелло — «демона безводной пустыни, демона-убийцу».
Этот образ Булгаков позаимствовал из ветхозаветных книг, где так зовут падшего ангела, который научил людей изготовлять оружие и украшения. Благодаря ему, женщины освоили «блудливое искусство» раскрашивать лицо. Поэтому, именно Азазелло дает крем Маргарите, толкает ее на «темную дорожку». В романе это правая рука Воланда, исполняющая «черную работу».
Он убивает барона Майгеля, отравляет влюбленных. Его суть — бестелесное, абсолютное зло в чистом виде. Коровьев-Фагот — единственный человек в свите Воланда.
Спрос на книгу «Мастер и Маргарита» вырос после выхода фильма
В 1921 году, когда Булгакову было тридцать лет, он переехал в Москву и устроился журналистом. Публиковал репортажи и фельетоны в газетах «Гудок», «Рабочий» и журналах «Медицинский работник», «Россия», «Возрождение» и «Красный журнал для всех». В 1922 году в журнале «Рупор» вышел его дебютный рассказ «Необыкновенные приключения».
Воланд не отрицает существования Иисуса из Назарета, но перетолковывает Его образ так, что в этом Иешуа Га-Ноцри нет спасения. Размывая контуры Евангелия, Воланд вербует своих приверженцев.
В этом смысле Булгаков вышел за пределы воинствующего атеизма и заглянул уже в реальность Апокалипсиса. Обессоленное и очень популярное «христианство» последних времен, в котором нет спасения, поскольку оно сведено к голому морализаторству и пацифизму, в котором нет места Церкви, то есть таинственному общению с Богом, воплотившимся и вочеловечившимся, уступает место дьяволопоклонству. Как понимал сам Булгаков тот вечный покой, в котором оказались после смерти души Мастера и Маргариты? И вообще, как оценивал автор нравственное состояние Мастера?
Мне близка позиция религиоведа, доктора наук, Андрея Борисовича Зубова. Он писал, что образ посмертного существования Мастера и Маргариты лишь на первый взгляд предстает вдохновенным и романтическим. А на самом деле он печален. Конечно, здесь доведена до совершенства просьба Маргариты к Воланду вернуть им с Мастером их подвал на двоих.
Но цена! Воланд, прощаясь с Мастером, говорит: «Воспоминания об Иешуа Га-Ноцри уже никогда больше не будут тебя беспокоить». То есть в душе Мастера уже не осталось места для Христа, для памяти о Голгофской Жертве. В этом смысле бесконечная череда дней и ночей сама по себе, как нам кажется, утешительная, вне Христа теряет смысл.
Это некая дурная вечность, вечное повторение одних и тех же образов и мыслей. А в Православии вечность — это вечное восхождение к Богу и приобщение такой полноте бытия и благодати, в которой человек не растворяется, не пропадает, а выходит за пределы себя самого в бесконечной любви. В этой вечности нет скуки, нет повторения. Я думаю, что Булгаков, описывая посмертие Мастера, некоторым образом проецировал туда свою собственную судьбу, свою заветную мечту по-человечески прожить остаток своих дней вместе с супругой Еленой Сергеевной.
Это тоска измученной души. Не думаю, что эту часть романа надо рассматривать как попытку выразить догматические образы посмертного существования души. Но с религиозной точки зрения глубоко верно то, что в посмертии Мастера и Маргариты более нет места для Христа. Я думаю, пути Булгакова и Мастера пересекаются, но я бы не стал подобно некоторым литературным критикам утверждать, что Булгаков был адептом черной магии и стремился совратить русских людей, сделать роман знаменем оккультизма и богоборчества.
Я бы более осторожно предположил, что Булгаков прежде всего был писателем. И кроме того, он был человеком своей эпохи — эпохи Леонида Андреева и Льва Толстого. Я бы сказал, что трагедия Мастера в том, то он переиначил Евангелие. И вдруг то, что получилось, перечеркнуло его жизнь, а потом и вечную участь.
Не будет преувеличением полагать, что в этом романе нам исповедуется сам Булгаков. Дело в том, что мы знаем Булгакова не только как талантливого автора великих романов, но и как фельетониста, у которого можно встретить и издевательства, и насмешку над Церковью. Роман был написан в эпоху гонений, и в романе отразился некий духовный, нравственный кризис, который переживал Булгаков. Но мне все-таки кажется, что имело бы смысл говорить о Булгакове и его романе с долей сочувствия.
Речь идет о человеке, который оказался в совершенно страшных условиях, пережил эпоху террора — военный коммунизм, потом сталинщину. И внутри этого мертвого мира он пытался что-то сказать, донести до людей. Он не мог говорить о Христе вслух, — это было невозможно, — поэтому шел окружным путем, обращаясь к реальности зла и сдерживающей его силе. Поэтому я бы не стал ни отождествлять Мастера и Булгакова, ни говорить о том, что Булгакову было безразлично его произведение, поскольку за две недели до смерти, а умирал он очень тяжело, он еще правил этот текст.
Думаю, нормальной реакцией православного читателя была бы не попытка заклеймить, осудить автора за проколы, которые он допустил, а молитва. Я думаю, наш диалог имеет смысл перевести в эту плоскость. Не только ставить диагноз, но и говорить о нашей благодарности той интеллигенции, которая в годы духовного мрака пыталась хоть как-то пробуждать жажду истины. Известный булгаковед В.
Лосев так описывает последние месяцы тяжело умиравшего Михаила Афанасьевича: «Новая домработница Булгаковых — Марфуша — активно помогала Елене Сергеевне в труднейшие для нее дни. В архиве сохранилась записка неизвестного автора, адресованная Марфуше, следующего содержания: «Милая Марфуша! Прилагаю просфору за болящего Михаила. За обедней молились, молебен был, свечку ставила, дала на хор, там поют слепые.
Завтра будут молиться за ранней обедней. Дала нищим, чтобы молились за болящего Михаила и сама горячо за него молилась». С моей точки зрения, это свидетельство гонимой Церкви а это февраль 1940-го! Хотим мы или нет, роман читают и будут читать.
Что вы, как православный человек, сказали бы тому, кто впервые открывает его страницы? Эта книга безусловно талантливая, в ней говорится о проблеме человека и творчества. И ее автор покажет вам, что творческому человеку надо быть осторожным, потому что его действия могут иметь обратную силу.
Хотя некоторые считают, что прототипом стал поэт Александр Безыменский, который был личным врагом Булгакова, критиком его творчества, спародировавшим его «Дни Турбиных» в своей пьесе «Выстрел». Тот же Маяковский, к слову, относился к Безыменскому крайне неприязненно, сравнивая его стихи с «морковным кофе». А про самого поэта как-то сказал: «Уберите от меня этого бородатого комсомольца!.. Псевдонимы типа «Бездомный», «Приблудный», «Безыменский» и т. Трудно не вспомнить и Демьяна Бедного, воинствующего атеиста и знаменитого поэта: многие полагают, что он отчасти стал прототипом Бездомного и Берлиоза. Но еще больше на Берлиоза похож Леопольд Авербах — ответственный редактор журнала «На литературном посту», яростный критик Булгакова, которого ждала не менее печальная судьба, чем Берлиоза: он был расстрелян в годы сталинского террора. Знак запрещающий разговаривать с незнакомыми людьми на Патриарших прудах в Москве.
Фото: globallookpress Вообще, Михаил Афанасьевич свел в романе счеты со многими своими врагами — и некоторых особо щепетильных критиков романа это смущает: мол, литература — не место для выяснения отношений. Но Булгакова действительно травили, он был доведен до самого искреннего отчаяния. Например, критик Осаф Литовский обвинял его в том, что он пишет «откровенно контрреволюционную прозу» — серьезное обвинение в 1930-е годы! Этот Литовский не упускал ни единого шанса проехаться по Булгакову. И в итоге стал главным прототипом критика О. Латунского, квартиру которого с таким упоением разносит Маргарита. Знаменитая фраза Воланда о москвичах — «квартирный вопрос только испортил их…» — это буквально вопль души Булгакова, который страдал от отсутствия нормального жилья, был одержим мечтой переселиться в хорошую квартиру так и писал в дневнике: «Ничему на свете не завидую — только хорошей квартире». А города, которые видит под собой во время своего полета Маргарита — это европейские столицы, прежде всего Париж, в котором Булгаков, подобно Пушкину, всю жизнь мечтал побывать. Но увы, обоим так и не довелось попасть в Западную Европу. Исследователь человеческой души, провидец, создатель духовного моста между земным и вечным.
Великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского называют также лучшим психологом и психоаналитиком своей поры, сравнивая с австрийским современником Зигмундом Фрейдом. Сам основатель психоанализа говорил, что место литератора в одном ряду с Шекспиром, а «его «Братья Карамазовы» — величайший роман из всех, когда-либо написанных. Узнать подробности Нам сейчас трудно, не читая специальных комментариев, понять, где разворачивается действие некоторых эпизодов романа. Например, шикарный магазин «Торгсин», где устраивают погром Коровьев с Бегемотом, был прототипом советской «Березки» — в нем торговали с иностранцами за валюту. Его здание до сих пор находится на «Арбате», в нем потом открылся универмаг «Смоленский». Дом Грибоедова — это дом Герцена, который находится по адресу Тверской бульвар, 25. Дом, где живет критик Латунский, находится в Лаврушинском переулке — это знаменитый «писательский дом», одно из самых роскошных сооружений 30-х годов правда, Булгаков в романе перенес его поближе к Арбату, поскольку именно там жил критик Литовский. Ну, и под конец упомянем еще об одном персонаже. Елена Сергеевна считала «Мастера и Маргариту» романом пророческим. Однажды роман еще не был напечатан и о нем мало кто знал вдова Булгакова увидела венки в фойе театра.
Оказалось — хоронят буфетчика, умершего, как и герой романа, от рака печени, в клинике Первого медицинского института… Поделиться с друзьями.
Не выдержав давления, Мастер сжёг рукопись в камине; после ареста и череды испытаний он попал в дом скорби. Для Маргариты — бездетной тридцатилетней жены очень крупного специалиста и тайной жены Мастера — исчезновение любимого становится драмой.
Однажды она признаётся себе, что готова заложить душу дьяволу ради того, чтобы узнать, жив он или нет. Мысли измученной неведением женщины оказываются услышанными, и Азазелло вручает ей баночку с чудодейственным кремом. Маргарита превращается в ведьму и исполняет роль королевы на великом балу Сатаны.
Её заветная мечта осуществляется: Воланд устраивает встречу Мастера с возлюбленной и возвращает им рукопись сожжённого романа. Произведение, написанное Мастером, представляет собой историю, начавшуюся во дворце Ирода Великого. К прокуратору Иудеи Понтию Пилату приводят подследственного Иешуа Га-Ноцри , приговорённого Синедрионом к смерти за пренебрежительное отношение к власти кесаря.
Беседуя с Иешуа, прокуратор понимает, что перед ним — бродячий философ; его взгляды на истину и мысли о том, что всякая власть является насилием над людьми, интересны Пилату, однако спасти скитальца от казни он не может. Зная, что Иуда из Кириафа получил деньги за то, что разрешил арестовать Га-Ноцри в своём доме, прокуратор поручает начальнику тайной службы Афранию убить предателя. Совмещение двух сюжетных линий происходит в заключительных главах.
Воланду наносит визит ученик Иешуа Левий Матвей , который просит наградить Мастера и Маргариту покоем; эта просьба выполняется. Ночью Москву покидает группа летящих всадников; среди них не только мессир и его свита, но и автор романа о Понтии Пилате со своей возлюбленной. История создания[ править править код ] Первый вариант романа, частично уничтоженный автором Вопрос о том, когда именно писатель приступил к работе над «последним закатным романом», в булгаковедении остаётся открытым: по одним данным, черновые наброски Михаил Афанасьевич начал делать в 1928 году [8] [9] , по другим — в 1929-м [10].
В первом варианте, состоявшем из 160 рукописных страниц, отсутствовали Мастер и Маргарита [11] , однако действие, как и в окончательной редакции, начиналось «в час заката на Патриарших прудах» [12] , где прогуливались, беседуя, два персонажа — Берлиоз которого поначалу звали Владимиром Мироновичем и Бездомный в ранней версии он имел имя Антон [13]. Писатель перебирал варианты заголовков: среди названий фигурировали «Копыто инженера», «Гастроль Воланда », «Жонглёр с копытом» и другие [14]. Весной 1930 года Булгаков сжёг первую редакцию романа; причиной, толкнувшей его на этот шаг, стал документ, полученный из Главреперткома, в котором говорилось, что новая пьеса Михаила Афанасьевича — « Кабала святош » — «к представлению не разрешена» [14] [15].
В письме советскому правительству, отправленном через десять дней после уничтожения рукописи, Михаил Афанасьевич упоминал, в частности, о том, что «лично, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе» [14]. Само событие, по мнению булгаковедов, наиболее точно описано в главе «Явление героя», когда Мастер «вынул из ящика стола тяжёлые списки романа и черновые тетради и начал их жечь» [10]. Небольшая часть уничтоженного произведения две тетради с разорванными страницами, а также немногочисленные рукописные листы из третьей тетради уцелела [1] [16].
В 1932 году писатель вновь вернулся к нереализованному замыслу, но и вторая версия серьёзно отличалась от итоговой: Нет авторского лиризма, которым впоследствии будет окрашен весь текст романа о Мастере. Это пока что роман о дьяволе, причём в интерпретации образа дьявола Булгаков поначалу более традиционен, чем в окончательном варианте: Воланд ещё выступает в классической роли искусителя и провокатора [17]. Основательная работа над произведением началась через два года; свидетельством того, насколько важной была она для Булгакова, является авторская реплика, обнаруженная на одном из листков: «Помоги, Господи, написать роман».
Теперь среди персонажей появились и «трагические герои — Маргарита и её спутник», который вначале именовался Поэтом [18] , затем был назван Фаустом и, наконец, перевоплотился в Мастера. О своей увлечённости сюжетом Булгаков рассказывал в письме Викентию Вересаеву : «Уже в Ленинграде и теперь здесь, задыхаясь в моих комнатёнках, я стал марать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман. Не знаю.
Я тешу себя сам! Пусть упадёт в Лету! Помощь в подготовке машинописного текста оказывала сестра Елены Сергеевны — Ольга Бокшанская.
Она столь ответственно относилась к перепечатыванию черновиков, что, по словам Булгакова, за время работы улыбнулась лишь один раз — когда добралась до главы, рассказывающей об охватившей сотрудников зрелищной комиссии «хоровой лихорадке» [21] и исполняемой ими песне « Славное море — священный Байкал » [22]. Дом-музей Булгакова Зимой 1940 года самочувствие Михаила Афанасьевича резко ухудшилось. Писатель уже не вставал с постели, однако продолжал работать; его жена в те дни отмечала в дневнике: «Миша, сколько хватает сил, правит роман, я переписываю».
Среди эпизодов, включённых в сюжет в последние недели, — перемещение Стёпы Лиходеева в Ялту [23] и приход буфетчика Сокова к специалисту по болезням печени профессору Кузьмину. Как отмечал литературовед Владимир Лакшин , сцена с Кузьминым была откликом на реальные события: осенью 1939 года один из докторов, оценивая состояние здоровья писателя, заметил, что Булгаков, как врач, должен знать о том, что его смерть — «это вопрос нескольких дней» [24]. Спустя некоторое время этот диагност сам серьёзно заболел: «В эпизоде с Кузьминым Булгаков рассчитался с профессорским самодовольством» [25].
По воспоминаниям Елены Сергеевны, в конце зимы 1940 года Михаил Афанасьевич почти утратил возможность диктовать, однако по-прежнему пытался редактировать рукопись. По данным исследователей, последняя авторская правка была внесена 13 февраля в главу о Маргарите, наблюдающей за похоронами Берлиоза, и звучала как предчувствие: «Так это, стало быть, литераторы за гробом идут? Публикация[ править править код ] За пять месяцев до смерти Михаил Афанасьевич составил завещание, согласно которому забота о рукописях поручалась наследнице в том числе правопреемнице всех его авторских прав — Елене Сергеевне Булгаковой.
На доработку «Мастера и Маргариты» вдова писателя потратила более двадцати лет. По словам литературоведа Георгия Лесскиса , подготовленный ею текст содержит, несмотря на тщательное редактирование, определённые внутритекстовые противоречия — это касается, например, места рождения Иешуа Гамала или Эн-Сарид , цвета глаз Воланда и его берета, личности швейцара в ресторане «Грибоедов» и некоторых других деталей, «которые чаще всего читателями не замечаются» [26]. Елена Сергеевна делала несколько попыток напечатать роман.
В 1940 году она подготовила сборник избранных произведений, в предисловии к которому литературовед Павел Попов рассказал о «Мастере и Маргарите» как о романе, в котором «реальное и фантастическое переплетаются в самых неожиданных формах» [27] [28]. Однотомник так и не вышел в свет; статья Попова впервые была опубликована в 1991 году в книге «Я хотел служить народу…», изданной к 100-летию со дня рождения Булгакова [27]. Как рассказывал Владимир Лакшин, в 1946 году одно из писем вдовы писателя удалось «через знакомую портниху» вручить сотруднику аппарата Сталина Александру Поскрёбышеву.
Ответ из управленческих органов казался обнадёживающим: Булгаковой порекомендовали обратиться к директору Гослитиздата , который «будет в курсе».
Мастер и Маргарита - слушать онлайн аудиокнигу Булгакова по главам
| Книга «Великий блеф под названием «Мастер и Маргарита» выходит в издательстве «Аргументы недели» | писателя Булгакова. |
| «Мастер и Маргарита» краткое содержание по главам романа Булгакова – читать онлайн пересказ | Имя «Воланд» Михаил Булгаков в известном романе «Мастер и Маргарита» взял из пьесы «Фауст», где так один раз представляется Мефистофель, то есть дьявол. |
| Представляем книжную новинку — «Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита. С комментариями» | В своих выступлениях и книге о «Мастере и Маргарите» диакон Андрей Кураев частично снимает и с Мастера, и с Булгакова ответственность за искажение христианского учения. |
| Книга «Великий блеф под названием «Мастер и Маргарита» выходит в издательстве «Аргументы недели» | Профессор МГУ, писатель и публицист Алексей Варламов рассказал в подкасте «Жизнь замечательных», почему, на его взгляд, книга «Мастер и Маргарита» — очень печальное произведение. |
| Что на самом деле Булгаков зашифровал в «Мастере и Маргарите» | Роман «Мастер и Маргарита» Булгакова (1928-1940) – книга в книге. |
История публикации романа «Мастер и Маргарита»
Читать онлайн книгу «Мастер и Маргарита (Иллюстрированное издание)» автора Михаила Булгакова. Слушать аудиокнигу «Мастер и Маргарита» автора Михаила Булгакова в исполнении Владимира Самойлова. Загадочный роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» известен во всех уголках нашей планеты.
9 комментариев
- Мастер и Маргарита читать онлайн
- 205 комментариев
- "Мастер и Маргарита" 2024 #БЕЗДНАобзирает | Пикабу
- История публикации романа «Мастер и Маргарита»
- Мастер и Маргарита - Михаил Булгаков читать книгу онлайн бесплатно полностью без сокращений
Аудиокниги слушать онлайн
Прекрасное издание великолепного романа Михаила Булгакова " Мастер и Маргарита " от издательства "Детская литература" в новой серии "Живая Классика". Здесь есть возможность читать онлайн «Михаил Булгаков: Мастер и Маргарита [litres; с иллюстрациями А. Марковской]» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). Глава 2. Криптография романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова В многодетной семье Булгаковых сын Михаил был первенцем и сочинять стал, по собственному его свидетельству, в юном возрасте.