ARRI MaxMover FP Programmable System, 90-265VAC Operating Voltage.
Главные новости:
- Токсиколог объяснил, почему нельзя жечь старую траву на даче
- Архивы Васецкий Григорий Степанович - ИстЛяп
- Комментарии
- Вац, Кирилл Степанович — Большой Справочник. Что такое Вац, Кирилл Степанович
- Генерал Григорий Хачатуров освобожден из-под стражи
- Популярное
Григорий Степанович Вац
Параллельно учился в вечерней школе, готовился стать переводчиком [1]. Окончил переводческий факультет Московского педагогического института иностранных языков. Участвовал в подготовке и проведении Московского фестиваля молодёжи и студентов 1957 [1]. Работал диктором иностранного вещания в Африканской редакции советского радио [1] , ныне — Российская государственная радиокомпания « Голос России ». На протяжении 35 лет с начала 1970-х годов в период проведения в Москве крупных турниров по хоккею с шайбой , таких, как Приз Известий , приглашался в качестве диктора-информатора для объявлений информации на английском языке во время матча вместе с ним работали поочерёдно и Валентин Валентинов [2]. Хрипловатый тембр голоса Кирилла Степановича в сочетании с ярко выраженным американским английским языком и манерой подачи информации создавали у советских болельщиков ощущение присутствия на матче НХЛ.
Был участником 17-серийного документального проекта « Стратегия победы » 1984 , посвящённого Великой Отечественной войне.
George Watts; 26 января 1932 , Виннипег — 30 июня 2020 , Москва — советский переводчик-синхронист , диктор и журналист. В 2000-х годах стал голосом телеканала RT [2] [3]. Биография[ править править код ] Родился 26 января 1932 года в Виннипеге в семье выходцев из Российской империи [1]. Отец — Степан Денисович Вац, родился 28 сентября 1901 года в селе Смидин на Западной Украине , с 18 лет служил добровольцем в 1-й конармии Будённого , был ранен в Сивашской битве в Крыму , по окончании Гражданской войны вернулся в родные места. К этому времени был подписан Рижский мирный договор , и село отошло к Польше.
Отстоишь очередь — получишь горячую еду, какую-то старую одежду. В разгар депрессии многие бизнесмены да и простые люди кончали жизнь самоубийством. И тогда канадское правительство запустило программу под названием Home Steading: всем желающим давали бесплатно большой кусок земли, двух лошадей, двух коров, кур, уток. Правда, участки предлагались на неосвоенном севере провинции Манитоба.
Это были наделы с лесными полянками, усеянными валунами. Для того чтобы земля стала плодородной, предстояло вырубить лес, убрать булыжники. Но отца это не остановило, и наша семья получила собственный кусок земли. У меня сохранилась фотография нашего дома — одна комната, никаких удобств.
Но постепенно жизнь наладилась. Зимой отец ловил рыбу, мама пекла хлеб, сбивала масло, которое мы отдавали в магазин, получая взамен спички, соль, сахар. Мы с братом пошли учиться. До ближайшей школы идти было километров десять.
Зимы в Канаде очень суровые, и, чтобы мы не померзли, родители купили нам настоящие индейские мокасины — мягкие, белые, со шнурками, внутри мех. В школе в одной комнате за шестью рядами парт учились 15—20 ребят. Я вспоминаю ту школу с очень большой теплотой: первая встреча со знанием — важный момент в жизни любого человека. С пониманием того, что ты можешь писать и читать, открывается другой мир.
О нападении в 1939 году немцев на Польшу мы узнали от соседей. Помню, отец очень переживал. Вскоре и Канада вступила в войну, постепенно оборонная промышленность начала выходить из депрессии, стремительно развиваться. Отец разузнал, что в городе Гамильтон требуются люди на сталелитейные заводы, и отправился туда, а вскоре вызвал и нас.
Мы впервые попали в большой индустриальный город. В 9-м классе мы с братом оказались в школе Westdale Secondary School. Это было великолепнейшее учебное заведение, в котором ученикам предлагался выбор: продолжать образование, чтобы затем поступать в университет, или получить техническое образование. Брат выбрал второе, а я решил готовиться к поступлению в университет.
Учился я, кстати, хорошо, а еще был очень спортивный, активный — больше всего любил бейсбол, который к тому же приносил нам с дружками не очень законный заработок. Как сейчас помню, мяч стоил около 8 долларов — большие деньги по тем временам. Естественно, мы не могли его себе купить и уж тем более перчатку за 20—25 долларов. И вот что мы придумали с приятелем Фрэнком.
На стадионе в Гамильтоне играли между собой многие американские команды. Мы забирались на забор и смотрели игру. Наша коммерческая деятельность была построена на том, чтобы вовремя собирать мячи, улетевшие за стадион. Мы даже по звуку могли определить, куда полетел мяч — в поле он идет, полетел назад или вбок.
Даже сейчас ночью разбуди, я определю это по звуку. И вот мы смотрели, куда летит мяч, и бегом за ним. Бейсбольные команды даже нанимали специальные бригады крепких ребят, которые должны были возвращать мячи. Это были наши прямые конкуренты, которые если нас догонят, то и мяч отнимут, и всыплют еще так, что обязательно с фонарем уйдешь.
Побеждали самые быстрые и смышленые — а мы с Фрэнком были именно такими, на пару работали: он маленький, невысокого роста, но бегал очень хорошо, а я высокий и бегал еще лучше. Потом все добытые мячи мы обменивали на перчатки, а биты доставали где придется. Когда мне исполнилось 17 лет, я пошел работать на сталелитейный завод. Стоял у доменной печи и лопатой бросал специальную соль на раскаленные листы проката.
Это была страшная и очень тяжелая работа, наверное, именно тогда я решил, что обязательно должен получить хорошее образование. Война закончилась. Помню, отец, очень внимательно следивший за ходом Второй мировой, собрал семейный совет и спросил, как мы отнесемся к тому, чтобы переехать на историческую родину и заняться ее послевоенным восстановлением. Было видно, что он очень хочет вернуться.
В общем, решили ехать. Ждали мы несколько лет, и лишь в конце 1951 года нам пришел положительный ответ. Мы с братом плакали, понимали, что это не туристическая поездка и для нас в жизни начинается что-то очень серьезное. Огромный океанский пароход «Стокгольм», на котором мы отправились к берегам Европы, по пути попал в дикий шторм.
Потом, через несколько лет, я узнал, что это был один из самых страшных штормов за всю историю наблюдений в Северной Атлантике. К счастью, мы благополучно добрались до Швеции и ступили на европейскую землю. Первая встреча с советским человеком состоялась на границе Германии и Польши. Мы увидели советского солдата, красивого молодого парня, на плече у которого висела винтовка со штыком.
Отец радостно с ним заговорил: «Здравствуйте! Мы из Канады! Вот домой едем! Отец-то думал, что они обнимутся, солдат скажет что-то типа «добро пожаловать».
Но обошлось без слов, мы погрузились в поезд и через всю Польшу поехали в сторону Бреста. В вагоне отец на радостях пил водку с советскими офицерами, ехавшими из Германии. Когда поезд подходил к Бресту, я стоял у окна в коридоре и на мосту через Буг посмотрел на часы: на них было три часа 3 апреля 1952 года. Я это запомнил на всю жизнь.
Офицеры пригласили нас в ресторан «Интурист», в отдельном зале, закрытом занавеской и предназначенном для Героев Советского Союза и иностранцев, нас накормили, а наутро на местном поезде с деревянными жесткими лавками-сиденьями мы поехали в Ковель, а затем в Киев. Отец хотел, чтобы там, в большом городе, мы продолжили учебу. Приехали, поселились в гостинице «Интурист», отец пошел в Дом правительства. Вскоре вернулся какой-то грустный и говорит: «Сказали, можете жить везде, где хотите, только не в Киеве, не в Москве и не в Ленинграде».
Решили поехать в Ворошиловград, где находился вагоностроительный завод имени Пархоменко. Поскольку отец последние годы в Канаде работал на вагоностроительном заводе, то был уверен, что там найдет работу. Приехали в Ворошиловград. Куда идти — непонятно.
Жить негде, работать негде. Посоветовали нам снять комнату у одной бабушки недалеко от железнодорожного вокзала, я до сих пор помню адрес — улица Сараева, 19. Спали на полу, удобства — на улице. Отец поступил на завод, брат тоже устроился на завод — только имени революционера по фамилии Рудь, где выпускали напильники.
А я поступил на завод имени Буденного. Вот так, можно сказать, произошла моя вторая, но не последняя встреча с именем командарма, которое впервые услышал от отца. Взяли меня учеником токаря в инструментальный цех. Я довольно быстро овладел профессией, за два с половиной года получил 6-й разряд.
Друзья и знакомые спрашивали у меня только одно: «Зачем ты приехал? Очень многое для меня тогда было настоящей загадкой. Например, до сих пор помню, как за соседним станком работала крепкая девушка Люда. Начальник цеха, солидный мужчина по фамилии Яровой, как-то подошел к ней с просьбой выполнить какую-то дополнительную работу.
А в ответ услышал: «Да пошел ты на х...! В Канаде она бы тут же осталась без работы, ее бы уволили в одну секунду без всяких разговоров! А Яровой, как будто ничего не произошло, пошел себе дальше по цеху. Как вы понимаете, я тоже здорово научился ругаться матом.
Отправились мы с братом в паспортный стол. Пришли, объяснили ситуацию — мол, приехали из Канады, хотим паспорта получить. Нам дали заполнить бумаги. Паспортистка спрашивает меня: «Как зовут?
Она посмотрела: «Это же не русское имя, будете Григорий». Раз официальный человек сказал, что буду Григорием, значит, так тому и быть. Следом настал черед брата. Так он из Карла превратился в Кирилла.
Мы с братом начали учиться в вечерней школе и уже тогда для себя твердо решили, что хотим стать переводчиками. Учить английский язык нам не надо было, надо было подналечь на русский. Я начал самостоятельно пробовать переводить с русского на английский — словарей тогда не было. В качестве эксперимента перевел несколько страниц из «Краткого курса истории ВКП б ».
И мы стали регулярно встречаться со сборной Софии, Будапешта, Белграда. Сами выезжали туда, и к нам они приезжали. Тихомировой, тоже создала команду, но Москва и Ленинград тогда имели свои сборные. В том же 1958 году я нашёл в городе секцию бокса «Локомотива». Вступил в неё. Там меня регулярно «обрабатывал» мой спарринг-партнёр. Я был мощнее физически, но он сильнее технически. А в спорте, и в шахматах, в частности, как раз часто требуется именно не мощь, а техника. И вот таким способом, через ринг, я выполнил один из пунктов завещания Капабланки. Третий чемпион мира завещал своему сыну Хосе, что прежде всего надо хорошо плавать и хорошо боксировать.
Чтобы чувствовать себя уверенно как на море, так и на суше. А по профессии Капабланка советовал быть юристом, чтобы уметь защищать себя и своё имущество. Это звучит очень современно. Я сначала поступил на механико-математический факультет Ленинградского университета. Проучился там около года. И был вынужден перейти на филологический, — так как шахматы требовали больших отлучек. Математика же этого не терпит. На филологическом факультете я получил дозволение отъезжать на турниры и тренировочные сборы ректора университета — академика Александрова, одного из лучших геометров мира. Так что учился я в университете с приключениями. Моя первая женитьба отмечена тем, что через несколько дней я сказал своей жене: «Мы разноцветные слоны, ходим по разным диагоналям, и нам надо разводиться».
И рекомендовал сразу приступить к разводу, чтобы не тратить время. Моя жена была с этим категорически не согласна. У нас началась «война». Никаких возможностей разменять двухкомнатную 28-метровую квартиру на Невском, где я проживал с мамой, сестрой, братом, женой и грудным ребенком, не было. И вот тогда мою шахматную карьеру спас «Локомотив». Мне предоставили однокомнатную квартиру на окраине города, в районе Щемиловка, куда я и отправил свою «воинственную» жену с дочкой. Она воспользовалась советами своей сестры и стала писать на меня доносы. Согласно одному из них, я будто бы «готовил» взрыв Мавзолея, включая его содержимое. Как ни комично, но и такая «информация» принималась во внимание. В 1963 году моё положение оказалось довольно шатким.
Легко сказать, а куда «мотать»? У меня оставался только один путь — в Москву. И в этот момент «Локомотив» второй раз меня спас. Мне дали однокомнатную квартиру по казанскому направлению Московской железной дороги, у платформы Фабричная. И я закрепился в московском «Локомотиве». Я стал играть за «Локомотив», ездить на сборы команды со своим тренером Бондаревским. Помогала нам и Московская железная дорога. Тогда мне было 18 лет. А в турнире неожиданно решил выступить Михаил Ботвинник, в ту пору — сильнейший шахматист мира. Он редко играл в чемпионах страны, считал, что это для него слишком обременительно.
И вот мы играем партию, я начал в энергичном стиле, что-то пожертвовал, получил активную позицию и стал уже «щекотать» его короля. Тут Ботвинник перепугался и… предложил мне ничью. Что делать? Если чемпиону мира нужна ничья от молодого человека — как же я могу отказать ему?! В ЦДКЖ мне было всегда играть уютно, здесь я — как у себя дома. Уже в 1955 году впервые почувствовал — столичная публика за меня, ленинградца, болеет, и это приятно. Тогда я был самым молодым участником чемпионата СССР, ещё даже не гроссмейстером. Звание международного мастера получил незадолго до того, хорошо выступив на турнире в Бухаресте. Чемпионат СССР 1955 года был отборочным к межзональному турниру, и я впервые завоевал путёвку туда. С тех пор очень люблю этот зал.
Кого из руководителей железнодорожной отрасли СССР вам довелось знать лично? Не могу сказать, что у меня с Бещевым были особенно доверительные отношения, но нельзя забыть как Борис Павлович принял меня по окончании матча. Тепло поздравил с завоеванием титула чемпиона мира, вручил памятный подарок, кажется, это были наградные часы от министра путей сообщения. Леонид Анатольевич Карпов принял нашу команду у себя на Краснопрудной перед матчем с Фишером в 1972 году. И со знанием дела напутствовал. Эти две организации поддерживали меня всегда, во всех обстоятельствах. Какие проблемы возникли при подготовке к матчу? Благодаря этому матчу я накануне его получил очень хорошую трёхкомнатную квартиру на улице Веснина, прямо напротив высотки Министерства иностранных дел СССР на Смоленской площади. Ордер мне вручил председатель Моссовета Промыслов. Победный матч 1969 года с Петросяном дался мне тяжёлой ценой.
У меня возникли проблемы с моим «фатером», как я его называл — тренером Игорем Захаровичем Бондаревским. Перед решающей 17-й партией Бондаревский вызвал меня на серьёзный разговор, что случалось крайне редко: «Либо ты меня слушаешь, либо я ухожу от тебя». Я возразил, что должен готовиться к партии самостоятельно, нагуливать настроение, быть один на один с собой, чтобы сосредоточиться. Бондаревский снова за своё: «Ты должен меня слушаться». Я не сдавался: «Буду делать так, как считаю нужным». И вот это ему крайне не понравилось. Я же стоял на своём, мол, остаюсь при своём мнении, а уж вы решайте, как вам быть дальше.
Шпакович Григорий Степанович
Был участником 17-серийного документального проекта « Стратегия победы » 1984 , посвящённого Великой Отечественной войне. В фильмах проекта использовались материалы Российского Государственного архива кинофотодокументов и Госфильмофонда России [3] [4]. В 1992—1993 годах был программным директором англоязычной части вещания Открытого радио. Также работал диктором кинокомпании GaliX [5]. Предпочитал называть себя в эфире именем Карл [6]. Проживал с супругой в Москве по адресу: Старая Басманная улица , 24.
БГК совершил мини-камбэк и восстановил равновесие — 7:7. А дальше было 7:9, 11:9… Первая половина встречи завершилась точным броском Рабчинского с "точки", и на перерыв команды ушли при минимальном перевесе хозяев. После возобновления игры брестчане его постепенно наращивали. Неспешно, по крупицам. На последнем рубеже продолжал выручать команду Заболотин, в фирменные отрывы результативно мчал Ярош, успешно вернулся на площадку восстановивший моральное равновесие Баранов. На экваторе тайма задел мешковцев впервые достиг отметки "плюс 5". И сохранился к 51-й минуте — 24:19. Штаб гостей пытался изменить ход событий. Никуленков сжёг два тайм-аута, место в воротах занял Константин Ковалёв, к Александру Шкуринскому и Валентину Курану были приставлены персональные сторожа, а в нападение на проблемную позицию правого полусреднего выходил миниатюрный Евгений Никанович. И, как уже не раз бывало в этой серии, армейцам удалось внести разлад в игру соперников. Прошло всего ничего, и счёт сравнялся — 24:24. Более того, у минчан было право на атаку. А тут ещё у хозяев в запарке схлопотал глупое удаление Марко Матияшевич. Казалось, вот он, шанс!
Дышать можешь, ходить, руки ноги двигаются — это самое большое счастье. Все у тебя есть от Бога». Не имея музыкального образования, артист и песню может написать. Правда, чаще всего прибегает к помощи авторов текстов. При этом многие из них автобиографичные, основанные «на реальных событиях». Первый неудачный брак стал триггером для создания сразу нескольких песен. В них боль, страдания, но вместе с тем и надежда на то, что всё в итоге наладится. Он научился общаться со своей публикой: во время концерта выходит в зал, много говорит. И в юбилейном концерте обещал максимально близкое общение, без рамок и шор. Общение с людьми никто не отменял. Сцена — это то место, где мы себя отдаем. Не берем, а отдаем». Артист и свою гражданскую позицию заявил еще в 2012-м году, выступив в качестве доверенного лица Владимира Путина. В 2024-м он сделал это снова. Но это моя позиция. Нет никаких гендеров. В ад пойдут все кто считает иначе — прим. Эти ценности остались только в России. И она существует, пока за нас молится каждый монах в монастыре. Конечно, мы не нравимся всему остальному миру. Если нам говорят прыгнуть с крыши, а мы не прыгаем, мы выбиваемся. Мы не там, значит, мы неинтересны. Я родился, чтобы говорить и петь об этом. И президент наш говорит об этом. И своих детей я буду учить этому. Это Путин — прим. Я отказался от американской визы. Раньше ездил туда, пел. Сейчас не хочу.
Поженившись в 1927 году, в 1929 семейная пара эмигрировала из Польши в Канаду, где вскоре родился Карл, а немногим более чем через год — его младший брат Джордж ныне — Григорий Степанович Вац, переводчик-синхронист, сотрудник телекомпании Russia Today [1]. В годы Великой депрессии семья получила неосвоенный участок земли от государства и переехала на север провинции Манитоба [1]. С началом в 1939 году Второй мировой войны и развитием оборонной промышленности в Канаде семейство перебралось в город Гамильтон , провинция Онтарио , где братья учились в школе [en] [1]. По окончании войны на семейном совете было принято решение эмигрировать в СССР , что и было осуществлено в марте 1952 года [1]. После запрета на проживание в Киеве семья поселилась в Ворошиловграде. Карл поступил работать на имени Д. Рудя , где изготавливал напильники.
Шпакович Григорий Степанович
Григорий Степанович Вац, также Джордж Уоттс — советский переводчик-синхронист, диктор и журналист. Новости Региона Вопрос-Ответ Гауптвахта Фото, Видео. s71500_power_module_ps_60w_120_230vac_dc_manual.
Hope springs eternal: new CS2 VAC ban wave has community hyped
В 2004 г. Григорий Степанович основал и возглавил производственную компанию «Электро СИ». Общество с ограниченной ответственностью «Команда против пыток» Никандров Марат Игоревич Троянова Яна Александровна Морозов Александр Олегович Бер Илья Леонидович Свердлин Григорий Сергеевич Интернет-издание «The Moscow Times» k Ltd. Person's popularity and news analytics.
Берегитесь, Григорий Степанович!
Valve is apparently upping its crackdown on cheating in CS2, as the company has issued 12 times more VAC bans today than the average. Кирилл Степанович Вац (англ. Carl Watts, 1930—2011) — советский диктор, переводчик-синхронист и киноактёр. Вац, Кирилл Степанович — статья из Большого Справочника.
В зоне СВО погиб боец из Саратова Григорий Севян
На фото Вац Анатолий Степанович. Вац Анатолий Степанович. Vats Anatoliy Stepanovich. Категория. Стаж 26 лет, высшая категория, кандидат медицинских наук Григорян Баграт Степанович — травматолог, ортопед, со стажем 26 лет, кандидат медицинс. Вац Кирилл Степанович В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией см Вац Кирилл Степанович Вац англ Carl Wat. Ишуткин григорий иванович 1962.