Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте Радио Sputnik. Русский писатель, поэт и переводчик Иван Алексеевич Бунин родился 22 октября (10 октября по старому стилю) 1870 года в Воронеже в дворянской семье. Детство РИА Новости, 22.10.2020. Писатель и литературовед Олег Михайлов пошел еще дальше и сравнил Ивана Бунина с юродивым, который, «шевеля вершами, под звон дурацкого колокольчика исступленно кричит.
Неизвестные факты об известных писателях. Иван Бунин
| «Дорогой собрат». Как Бунин отправил открытку Паустовскому | Бунин: лауреат без гражданства Иван Бунин – последний русский классик и первый отечественный писатель, получивший Нобелевскую премию по литературе. |
| Литературовед Сергей Морозов рассказал о подоплеке присуждения Бунину Нобелевской премии | По возвращении домой Бунин решил навестить в Берлине своего приятеля Федора Степуна, что, как оказалось, стало роковым моментом в жизни писателя. |
| «Дорогой собрат». Как Бунин отправил открытку Паустовскому | Иван Алексеевич Бунин стал первым из писателей-эмигрантов, которого стали печатать в СССР (уже в 50-х годах). |
| «Я так писать не буду, не буду, не буду…»: большое интервью к юбилею Ивана Бунина | История взаимоотношений двух писателей отражена в книге Максима Шраера «Бунин и Набоков. |
Иван Бунин: «Слушая и глядя, очень плакал»
Лауреатом престижной всероссийской литературной премии имени Ивана Бунина стал помощник прокурора Иркутской области, писатель Александр Семенов. Там сказано, что Зайцева помнят, на Бунина большой спрос (это понятно), а о Марке Алданове собеседница автора никогда не слышала. В 1936 году с Буниным в Париже встретился его бывший друг Алексей Толстой, к тому времени успевший вернуться из эмиграции в СССР и стать преуспевающим советским писателем.
Бунин: главный писатель Русского Зарубежья
Кульминация одного из лучших рассказов писателя «Легкое дыхание» происходит, возможно, на Николаевском вокзале. Иван Бунин. На темных аллеях знакомые тексты звучат немного иначе. Бунин — все самые свежие новости по теме. Дар Бунина-беллетриста и Бунина-стихотворца несомненен, и вклад писателя в сокровищницу русской литературы – остается и не оспаривается. В годы войны Бунин прятал у себя пианиста Либермана, писателя Бахраха и даже внучку Пушкина Елену Розенмайер.
Дм. Черниговский «СОВЕТСКАЯ ХРОНИКА» ИВАНА БУНИНА
| ТОП-5 фактов о писателе Иване Бунине к его 150-летию, по версии «Тульских новостей» | Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте Радио Sputnik. |
| Иван Алексеевич Бунин | К 150-летию со дня рождения Ивана Бунина в литературном музее открыли выставку. |
| Литературовед Сергей Морозов рассказал о подоплеке присуждения Бунину Нобелевской премии - МК | В день открытия конференции со словом о Бунине выступил заведующий кафедрой новейшей русской литературы Литинститута Владимир Павлович Смирнов. |
| Литературная газета | коллекцию самых интересных фактов из жизни писателя. |
Темные аллеи жизни Ивана Бунина. Отмечаем юбилей писателя
«Старомодный пейзажист», — так о Бунине говорили современники, а он сердился: эти городские писатели сочиняют — идет, колосья пшена находу разбирая. Иван Бунин. На темных аллеях знакомые тексты звучат немного иначе. В 1936 году с Буниным в Париже встретился его бывший друг Алексей Толстой, к тому времени успевший вернуться из эмиграции в СССР и стать преуспевающим советским писателем. Специальный репортаж Леонида Варебруса о воронежском мальчишке Иване, ставшем знаменитым писателем и лауреатом Нобелевской премии Иваном Буниным, но уже вне. Впоследствии Бунин свои рассказы и статьи того времени считал крайне слабыми.
Литературовед Сергей Морозов рассказал о подоплеке присуждения Бунину Нобелевской премии
Русский писатель, поэт и переводчик Иван Алексеевич Бунин родился 22 октября (10 октября по старому стилю) 1870 года в Воронеже в дворянской семье. Детство РИА Новости, 22.10.2020. Бунин: лауреат без гражданства Иван Бунин – последний русский классик и первый отечественный писатель, получивший Нобелевскую премию по литературе. «Старомодный пейзажист», — так о Бунине говорили современники, а он сердился: эти городские писатели сочиняют — идет, колосья пшена находу разбирая. Русский писатель, поэт и переводчик Иван Алексеевич Бунин родился 22 октября (10 октября по старому стилю) 1870 года в Воронеже в дворянской семье. Детство РИА Новости, 22.10.2020.
Бунин, Иван Алексеевич
Отмечаем юбилей писателя 22 октября Воронеж отмечает 145-летний юбилей Ивана Бунина. В Бунинском сквере горожане читали отрывки из рассказов первого российского писателя-лауреата Нобелевской премии по литературе. Сегодня мы расскажем вам о любопытных фактах его жизни, где была и нищета, и лесбиянки, и одиночество. Про нищее дворянство Бунина Иван Алексеевич Бунин родился в 10 октября в 1870 году в Воронеже в старинной дворянской, но разорившейся семье, птенец разоренного гнезда. В Воронеже Бунин прожил только первые три года жизни, затем семья переехала Орловскую губернию. Он рано выучился читать, с детства обладал фантазией и был очень впечатлителен. Поступив в 1881 в гимназию в Ельце, проучился там всего пять лет, так как семья не имела на это средств, завершать гимназический курс пришлось дома. Но свою автобиографию Бунин всегда начинал цитатой из "Гербовника дворянских родов": "Род Буниных происходит от Симеона Бутковского, мужа знатного, выехавшего в ХV в. Все сие доказывается бумагами Воронежского Дворянского Депутатского Собрания о внесении рода Буниных в родословную книгу в VI часть, в число древнего дворянства" цитита по книге В. Муромцевой-Буниной "Жизнь Бунина. Беседы с памятью".
В 1887 году в возрасте 17 лет он публикует свои первые стихи. В 1889 году начал работать в «Орловском вестнике» корректором. Там он познакомился с Варварой Пащенко. Родители девушки даже не хотели выдавать его за нищего поэта, поэтому в 1892 году втайне от всех Иван и Варвара переехали в Полтаву. Бунин в эмиграции: непринятие революции, суеверие и Нобелевская премия Большую часть жизни Бунин прожил не в России.
Социум Лента новостей Первый план Янв 16. Местные власти отказались принимать от России плату за продление аренды участков. Указанное кладбище — одной из самых больших «русских» во Франции. Помимо Ивана Бунина 1870-1953 там, например, покоятся художник Константин Коровин 1861-1939 , ветеран Иностранного легиона, французский генерал Зиновий Пешков 1884-1966 — приемный сын и крестник Максима Горького.
Но так ли ясно будет это положение для Русского архива? Осторожный выход на российский рынок после распада СССР, очень аккуратное присутствие на западном рынке, когда лишь часть издательств перечисляют роялти университету, передача имущества Бунина явно недееспособным Зуровым - всегда вызывали вопросы в корректности передачи архива писателя. Пять лет назад одно из российских издательств решило навести порядок в делах и обратилось в Русский архив университета Лидса по поводу оформления выплат за публикации. Но, к его большому удивлению, английский вуз отказался официально выходить на российский рынок. Тогда эти сомнения окрепли и началось своеобразное расследование. Полтора года уже от имени наследников литературное агентство Wielding Literary Agency пытается вести переговоры с университетом.
Однако воз и ныне там. Представители Русского архива от общения уклоняются. Хотя борьба за литературное наследство Бунина не планируется кровавой - с университета не собираются взыскивать полученные роялти. Цель - лишь урегулировать существующую ситуацию, восстановить справедливость в отношении наследников Ивана Алексеевича, которые никогда не имели финансового отношения к наследству писателя. Например, на протяжении многих лет российские издательства публиковали произведения Ивана Бунина, не платя авторские отчисления. С появлением наследников писателя компаниям, издающим книги, придется раскошелиться.
Речь идет об оплате уже изданных произведений. Причем по французскому законодательству наследнику не требуется вступать в наследство, он изначально обладает этим правом.
Однако среди работы Иван Алексеевич не забывал о творчестве. Так, в 1891 году в качестве бесплатного приложения к «Орловскому Вестнику» была издана первая книга Ивана Бунина «Стихотворения 1887—1891».
Также в газете был опубликован ряд произведений художественной прозы: «Первая любовь», «Мелкопоместные», «Нефедка», «Два странника», «Дементьевна», «Судоржный» и др. А в 1896 году в 25 номерах издания был напечатан его перевод поэмы Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате». Впоследствии Бунин свои рассказы и статьи того времени считал крайне слабыми.
Однако именно в «Вестнике» был его старт, начало.
Советский паспорт Ивана Алексеевича Бунина
Бунин писал друзьям, что его существование похоже на пещерный сплошной голод». Чтобы хоть как-то разжиться деньгами, писатель обратился с просьбой к одному из друзей, проживающих в США, издать его книгу «Темные аллеи». Бунин был готов на любые условия, и очень обрадовался, когда в 1943 году книга попала в продажу. За проданные шестьсот экземпляров писатель получил всего триста долларов, но был несказанно рад этим деньгам. Среди других произведений в этом сборнике напечатали и рассказ под названием «Чистый понедельник». В 1952-м Бунин напечатал свой последний стих «Ночь». Знатоки кинематографа не раз отмечали, что буквально все произведения писателя можно экранизировать. Первый раз идея экранизации пришла в голову режиссеру из Голливуда. Он собирался снять картину на основе рассказа «Господин из Сан-Франциско». Однако дальше разговоров дело не пошло.
В 1960-х такая же идея посетила отечественных кинематографистов. Первым решился на эксперимент режиссер Василий Пичул, который снял короткометражный фильм «Митина весна». В 1989-м экранизировали еще одно произведение Бунина — рассказ «Несрочная весна». В 2000-м режиссер Алексей Учитель приступил к созданию фильма-биографии «Дневник его жены», который проливает свет на семейные взаимоотношения Бунина и его родных. Самой громкой получилась экранизация рассказа «Солнечный удар» и книги «Окаянные дни», которую в 2014-м представил на суд зрителей режиссер Никита Михалков. Нобелевская премия Первый раз имя Ивана Бунина появилось в списке претендентов на Нобелевскую премию в 1922-м. Это была инициатива Ромена Роллана. Однако в тот год премия досталась поэту из Ирландии Уильяму Йетсу. В начале 30-х годов стараниями писателей-эмигрантов из России имя Бунина снова оказывается среди соискателей на эту премию.
На этот раз фортуна была на стороне Ивана Алексеевича, и в 1933-м по решению Шведской академии он получил заслуженную премию в области литературы. Награда вручалась литератору за «раскрытие типично русского характера» в прозе. Иван Бунин на вручении Нобелевской премии Бунин получил сумму в 715 тысяч франков, которые очень быстро разошлись. Половина ушла нуждающимся, он не отказал в помощи никому, кто к нему обращался. Задолго до получения денежного вознаграждения, Бунину пришло свыше двух тысяч писем, в которых содержалась просьба о помощи. Прошло всего три года, и от денег не осталось ничего. Наступили времена нищенского выживания. Он так и не приобрел собственный дом, до конца дней проживал в съемном жилье. Об этом он красноречиво описывает в стихе «У птицы есть гнездо».
Личная жизнь Первый раз Бунин серьезно влюбился во время работы в газете «Орловский вестник». Ее звали Варвара Пащенко, она была высокой, красивой, носила пенсне. В начале знакомства Иван принял ее за эмансипированную и заносчивую особу, но когда познакомился поближе, то совершенно изменил о ней мнение. Роман был бурным, однако отец Варвары был категорически настроен против такого выбора дочери. В то время Иван был бедным, не подающим надежды юношей. Они жили в гражданском браке. Спустя много лет Иван назвал Варвару «невенчанная жена». Иван Бунин с Варварой Пащенко Отношения между супругами начали обостряться, а когда они переехали в Полтаву, стало совсем плохо. Варвара была дочерью обеспеченных родителей, и ей надоело нищенствовать.
В один из дней она просто ушла, оставив после себя только записку. Прошло немного времени, и Варвара вышла замуж за артиста Арсения Бибикова. А Иван очень страдал, братья даже боялись, что он что-то с собой сделает. Личная жизнь писателя изменилась в 1898-м, когда в ней появилась Анна Цакни. Они поженились в том же году, но брак длился всего 2 года.
Сохранился черновик послания, в котором Константин Георгиевич писал: «Моей давнишней мечтой было послать Вам несколько стихотворений для того, чтобы Вы сказали, что думаете о них. Я буду Вам несказанно благодарен, если Вы найдете время прочесть их и написать мне несколько слов».
Спустя некоторое время Константин Георгиевич получил долгожданный ответ. В письме Бунин сказал Паустовскому, что тот «живет напетым со стороны» и посоветовал: «Думается, Ваш удел, Ваша настоящая поэзия — в прозе. Именно здесь, если Вы сумеете проявить достаточно упорства, уверен, сможете достичь чего-нибудь значительного». Паустовский последовал наставлению, полученному от Бунина. А 30 лет спустя он получил от своего кумира новое послание. Осенью следующего года в издательство пришла открытка из Франции, подписанная Mr. Bounine и адресованная Monsieur C.
Кстати, автором фразы, смутившей Ивана Алексеевича, был не Паустовский — ее без согласования с писателем добавил в рассказ редактор. Уникальная открытка поступила в фонды Музея К. Паустовского в 2017 году. Бунин-критик Похвалы Ивана Бунина удостаивались немногие писатели, обычно он был строг к коллегам. Только дикарская страсть к хвастовству да умение плевать.
Одновременно с работой над литературным сценарием Александр Никонов долго и трудно разыскивал фотографии и кадры кинохроники Бунинской эпохи, которые должны будут дополнить видеоряд фильма и придать киноповествованию ощущение исторической достоверности. Съёмки будут проходить в местах, связанных с жизнью и творчеством великого русского писателя: в Липецкой области — в Ельце, в деревне Озёрки и её окрестностях, в городах Орёл, Ефремов, Москва и, конечно же, в Воронеже, где и поныне стоит историческое здание, в котором родился будущий всемирно известный писатель. Сейчас в этом здании идут работы по созданию дома-музея Бунина.
Гоголем, И. Тургеневым и Л.
Толстым: «. Бунин здесь превосходит тех, с кем всего естественней его сравнивать: Тургенева и Толстого»35. Писатель «видит слово вблизи, также вблизи, как его видел Гоголь; но он меньше поддается соблазну с ним играть». Все это, однако, не означает, что проза Бунина «превосходит все остальное в русской литературе, но ему принадлежит самое зрелое и законченное ее мастерство», - резюмировал критик. В этом же, юбилейном номере газеты со словами о лауреате и его творчестве выступили и Г. Адамович, М. Осор-гин, Л. Зуров, А. Цвибак , в газете подробно освещалась поездка и пребывание Бунина в Стокгольме на торжественной церемонии вручения пре-мии36. Вдогонку нобелевским торжествам вышла книга К.
Зайцева - первое монографическое исследование жизни и творчества Бунина37. На нее с настороженностью, переходящей в открытое недовольство, откликнулся рецензией Г. Адамович, констатировавший, что книг о Бунине «до сих пор у нас не было» и это «первая большая работа такого рода»38. По мнению критика, бунинская жизнь уже и теперь «принадлежит исследователю, как материал подлежащий изучению»: нельзя забывать «эпоху, в которую сложился писатель, нельзя забывать борьбу, которую выдержал он с господствовавшими тогда литературными течениями, и всю вообще сложнейшую сеть влияний, отталкиваний, притяжений и противодействий, которой окутана и опутана бывает творящая личность». Однако из книги К. Зайцева, по мысли критика, невозможно узнать, почему Бунин оказался единствен- ным из больших художников своей эпохи, не поддавшимся символистским и декадентским соблазнам; «не узнаем и того, почему не по пути пришлось Бунину и с традиционным народничеством», ибо в книге нет попытки дать «панораму времени», а это важно в качестве «фона для бунинской творческой несговорчивости, для его веры в себя». Кроме того, в процессе исследования творчества писателя мысль автора рецензируемой книги оказалась «оттеснена чувством на второй план»: «Восклицательный стиль - самый неубедительный стиль», а дело критика -«холодное, рассудочное», он «берется за перо лишь тогда, когда впечатления остыли, и разум успел в них разобраться». Но сам Бунин «не провоцирует» разума. В этом он прямой наследник Толстого - в противоположность наследникам Достоевского, который при личной своей глубине и гениальности породил целую плеяду беллетристов, лишь играющих в глубину и гениальность. Бунин умен в своем общем ощущении мира, в своем остром и беспощадном взгляде на мир, а вовсе не в выдумывании вопросов, без которых огромное большинство людей жило, живет и будет жить».
Вывод критика: поспешность, преждевременность публикации книги К. Зайцева, еще не вполне «созревшей». Неудовлетворенность от этого незрелого, еще зачаточного буниноведения побудила Г. Адамовича самого высказаться о Бунине более определенно. Статья «Перечитывая Бунина» была написана им о начальных двух томах собрания сочинений писателя, изданных берлинским издательством «Петрополис». Тот, кто захочет «постичь "философию" Бунина», должен обратиться к его маленьким рассказам, где «в остроте непосредственного столкновения с каким-нибудь фактом, в самой случайности возникновения этих размышлений, все озарено ослепительным светом», - утверждал критик. Бунин -«молодеет в зрелости»; он долго вглядывался в мир, «долго и внимательно изображал его, - и только после этого сказал: "что мы знаем, что мы понимаем, что мы можем? Революция каждого как бы вернула к «сути вещей», «к основным вопросам и нитям существования», и Бунин помолодел именно ей в ответ, «утверждая над временным поражением - бессмертные победы». Критик тонко подметил особенности мастерства писателя в описании природы: «. Но это уже не «равнодушная природа», сияющая «вечной красой», и не лермонтовские «торжественные и чудные» небеса над кем-то, кому «больно и трудно».
У Бунина происходит слияние, соединение, продолжение одного в другом. Картины яркие и гармонические меньше удаются Бунину не потому, полагает Г. Адамович, что они меньше его вдохновляли, а потому, что ему в них труднее найти отзвук современной, почти всегда «ущербной» человеческой души. Человека Бунин всегда ищет, но, в противоположность большинству теперешних писателей, не приступает к нему сразу, а идет издалека, снизу - от безмолвных, вечных, сонных жизненных пластов. Ему чужд человек, вырванный из лона бытия, ему нужен мир с человеком в центре его. Оттого, может быть, само собой получается, что оживление приходит, когда язык природы нам ближе и доступнее», - продолжает критик. Слово «описание» в применении к Бунину - не совсем точно: человек и природа у него представляют собой как бы «острие и основание одной и той же сущности». Повесть «Деревня» спустя двадцать пять лет после того, как была написана, поражает предчувствием революции - «и какой-то своей исторической правдивостью». Впечатление, ею оставляемое, согласно критику, «похоже на ощущение катастрофы или проигрыша. Проиграли Россию».
Возможно это же почудилось в «Деревне» и четверть века тому назад, что и вызвало бесконечные толки об излишнем пессимизме, даже о клевете. Бунин мог ошибиться, но не ошибся и все оказалось «вещим сном», - обобщает Г. До Второй мировой войны в Берлине вышло самое полное собрание сочинений Бунина - в 11 томах изд-во «Петрополис»; 1934-1936. В предваряющей издание заметке «От автора» Бунин писал о том, что текст «окончательно установлен» и он просит «читателей, критиков и переводчиков пользоваться только этим текстом» Т. В собрание не вошли стихотворные переводы, большое количество ранних стихотворений и рассказов. Последняя часть «Жизни Арсеньева» -«Лика», датированная 1933-1938 гг. Первыми, по свидетельству В. Ходасевича, появились второй «Деревня. Суходол»41, включавший также и 31 стихотворение этого же периода 1908-1911 гг. Солнечный удар»42, то есть произведения, датированные 1924-1926 гг.
Интересно, что выход первых томов собрания сочинений из печати совпал с годовщиной «вручения премии Нобеля»43. По мнению В. Ходасевича, в рассказе «Дело корнета Елагина» 1925 писателя интересует «не психологическая, а иррациональная сторона любви, та ее непостижимая сущность, которая настигает, как наваждение, налетает Бог весть откуда и несет героев навстречу судьбе»44. Не внешние, но внутренние события этих рассказов, по мнению критика, «иррациональны, и характерно для Бунина, что такие иррациональные события всегда им показаны в самой реалистической обстановке и самых реалистических тонах. Быть может, именно на этом контрасте у Бунина все построено, тут из этого контраста все у него и возникает», - высказывает свою догадку В. Именно между «Деревней» и «Суходолом», полагает критик, и произошел в творчестве Бунина «тот толчок, который впоследствии столь очевидно выдвинул его на первое место среди современных русских писателей». Сразу несколько рецензий появилось на страницах журнала «Современные записки» - отклики В. Вейдле45, П. Бицил-ли46, М. Литературные критики обращали внимание на еще большее совершенствование творческой манеры Бунина в эмиграции и поэтому оценивали его произведения этого периода значительно выше дореволюционных.
Десятый том 1935 Собрания сочинений - «Окаянные дни» каждый том имеет общее название - состоит из прозы 19141927 гг. Писатель, работавший над своим прославленным дневником сначала в Москве, а затем в Одессе, рассказывал о зиме 1917-1918 гг. Сами же дневниковые записки датированы с 1 января ст. Крыжицкий подчеркнул, что революция в России означала для Бунина «конец исторической России, ее культуры, веками установившихся традиций, ее духовного облика»; в революционное время «все худшие черты русского человека, самые отрицательные стороны его души, о которых Бунин не раз писал до революции, выплеснулись наружу. Писатель был «живым и зорким свидетелем кровавого начала новейшего смутного времени». Со свойственной его натуре правдивостью, непосредственностью и мастерством он передал в этих дневниковых записях все виденное им и пережитое, писал критик. Мейер в статье «У истоков русской революции: Перечитывая "Окаянные дни" Бунина», в свою очередь, утверждал, что писатель чувствовал революцию как «некую тайную злую силу», «стремящуюся осмыслить по-своему бессмысленный народный бунт и направить его к неведомой и страшной цели»50. Адамович отозвался и на книгу И. Бунина «Освобождение Толстого»51, отрывки из которой в 1937 г. Как показалось Адамовичу, в своей книге Бунин пересматривает сложившиеся в критике представления о писателе, которым сам он восхищался всю жизнь, он стремится убрать с портрета Толстого некий налет «сусальности», опровергнуть известное утверждение Д.
Мережковского о Толстом как «тайновидце плоти», в отличие от Достоевского - певца духа. Сам «уход» Толстого предстает в эссе как 52 торжество духа. По определению Г. Адамовича Бунин был «художником пушкинско-толстов-ского склада», что и позволило ему понять Толстого «не разумом, а жизнью». Как ни старался Адамович соединить несоединимое - высказать свое понимание литературных явлений и не поколебать пьедестала «первого писателя эмиграции», но статья его вызвала неудовольствие Бунина, припомнившего в личной переписке десять лет спустя свое несогласие с выводами Адамовича53. Последний новеллистический сборник, составленный самим Буниным, но изданный уже после его смерти - «Петлистые уши и другие рассказы» - вышел в Нью- Йорке в Издательстве им. Чехова в 1954 г. В сборник входят 11 рассказов, написанных в эмиграции. Среди них и опубликованные впревые в «Последних новостях» -«Обреченный дом»54, «К роду отцов сво-их»55, «Первая любовь»56. К рассказу «К роду отцов своих» критики эмиграции, пишущие о Бунине, обращались неоднократно.
Степун отметил, что этот рассказ потрясает «громадною художественною силою, с которой в нем слиты воедино два неслиянных, хотя и нераздельных лика смерти: лик ее неземной красоты и лик ее земного зловония... Так страшно правдиво и несмотря на весь свой неприкрытый реализм все же сокровенно религиозно о смерти в России еще никто не писал»57. Сборник рассказов писателя «Темные аллеи»58, как и книга «Воспоминания»59, вышли из печати в послевоенное время, когда наиболее влиятельная газета русского зарубежья давно перестала существовать. Литературные критики, выступавшие на страницах самой влиятельной газеты эмиграции - «Последние новости», - рассмотрели практически все выходившие в зарубежье прозаические произведения И. Бунина и высказали интересные наблюдения над его творческой манерой, сделав акцент на эстетическом критерии взамен социологического подхода дореволюционной народнической критики, тогда как поэтическое наследие писателя не нашло серьезного отражения в крити- 60 г ческих материалах газеты. Ее ведущий литературный критик - Г. Адамович - в своей итоговой книге «Одиночество и свобода» Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955 в литературном портрете «Бунин» назвал писателя «последним бесспорным, несомненным представителем» классической эпохи, художником, который хотя и сложился в XX в. В основе содержания, объединяющего все, что написано Буниным, по справедливому замечанию критика, «лежит вечный общечеловеческий вопрос: кто я? Откуда я вышел?
Куда я иду? Задачи дальнейшего выявления содержания критических материалов эмигрантских журналов и газет, раскрытия общих закономерностей участия эмигрантской критики первой волны в куль- турном движении предвоенного и послевоенного времени, оценка роли отдельных критиков в этом процессе продолжают оставаться весьма актуальными. Однако история литературной критики русской эмиграции первой волны и как самостоятельного явления, и как неотъемлемой части истории русской литературной критики ХХ в. Бунине Минский Н. К 50-летию со дня рождения. Письмо Н. Чайковского И. Гребенщиков Георгий. О здравии. Бальмонт, И.
Шмелев, К. Тренев, С. Сергеев-Ценский, И. Бунин, М. Цетлин М. О сборнике И. Бунина «Чаша жизни» Париж: Русская земля, 1922. Трехмесячник литературы. Шмелев, И. Бунин, А.
Ремизов, В. Розанов, З. Гиппиус, Б. Шлецер, Л. Шестов, Д.
Иван Бунин: «Слушая и глядя, очень плакал»
Один из пастушат предложил попробовать белены. Няня, узнав об этом, с трудом отпоила детей парным молоком, чем и спасла им жизнь. Когда они встретились, Чехов был уже состоявшимся писателем и сумел направить творческий пыл Бунина по верному пути. Они вели многолетнюю переписку и благодаря Чехову, Бунин смог познакомиться и влиться в мир творческих личностей — писателей, художников, музыкантов. В 1900 году у Бунина и Цакни родился их первый и единственный сын, который, к несчастью, погиб в 5-летнем возрасте от менингита. Вот я терпеть не могу букву «ф». А меня чуть-чуть не нарекли Филиппом».
Станиславский звал его в художественный театр и предлагал ему роль Гамлета. Он часто болел, иногда мнимо, но все подчинялось его настроениям. По поводу Октябрьской революции Бунин писал следующее: «Зрелище это было сплошным ужасом для всякого, кто не утратил образа и подобия Божия…». Это событие заставило его эмигрировать в Париж. Там Бунин вел активную социальную и политическую жизнь, выступал с лекциями, сотрудничал с русскими политическими организациями. Именно в Париже были написаны такие выдающиеся произведения, как: «Жизнь Арсеньева», «Митина любовь», «Солнечный удар» и другие.
В послевоенные годы Бунин более доброжелательно относится к Советскому Союзу, но так и не может примириться с властью большевиков и в результате остается в эмиграции. Он занимает прочное место на писательском Олимпе и вполне может предаваться тому, о чем мечтал всю жизнь - путешествиям. Писатель на протяжении своей жизни объездил много стран Европы и Азии. В 1945 г. Умер он во сне с 7 на 8 ноября 1953 года в Париже, где и был похоронен. Последняя запись в дневнике И.
Бунина гласит: «Это все-таки поразительно до столбняка! Через некоторое, очень малое время меня не будет — и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны! Хотя некоторые его произведения, например дневник «Окаянные дни», вышли только после перестройки. В последующие годы русские писатели-эмигранты не раз возобновляли свои хлопоты о выдвижении Бунина на премию, которая и была присуждена ему в 1933 году. В своей речи при вручении премии представитель Шведской академии Пер Хальстрем, высоко оценив поэтический дар Бунина, особо остановился на его способности необычайно выразительно и точно описывать реальную жизнь. В ответной речи Бунин отметил смелость Шведской академии, оказавшей честь писателю-эмигранту.
Как считал сам писатель, премию он получил за "Жизнь Арсеньева", свое лучшее произведение. Мировая слава обрушилась на него внезапно, так же неожиданно он ощутил себя международной знаменитостью. Фотографии писателя были в каждой газете, в витринах книжных магазинов. Даже случайные прохожие, завидев русского писателя, оглядывались на него, перешептывались. Несколько растерявшийся от этой суеты, Бунин ворчал: "Как знаменитого тенора встречают...
Такова сила "жизненности" художника... Гиппиус коварно вопрошала: «. Зайцева и Бунина, она утверждала: «Если Бунин сидит с головой в жизни, ворочается в ее бессмысленной гуще, то Зайцев полулегко, полуосторожно прикасается к ней, а иной раз даже около ходит... Следующий сборник его рассказов, «Божье дерево» Париж: Современные записки, 1931 состоял из 51 рассказа, датированного 1927-1930 гг. Рассказ, давший название сборнику, был впервые опубликован в «Современных записках» 1927. Иванов в своей рецензии писал, что это не рассказ, а «род деревенского дневника: несколько записей ни о чем». И дальше он полемизировал с З. Гиппиус: «"Описательство", как модно теперь выражаться... Но вот "описательство" это узнаешь без подписи с первой же строки. И с первой до последней - читаешь "Божье дерево" с тем волнением, с тем "холодком в сердце", какое дает только искусство самое строгое, самое чистое. Другой критик газеты -С. Литовцев - даже соотносил название сборника с «древом жизни» Гёте и полагал, что в книге рассказов Бунина появилось нечто более ценное, чем художественное мастерство - «дух внутренней тревоги», а также «сознательная попытка со стороны Бунина дать. Герой рассказа «Божье дерево», по мысли критика, становится носителем философии «приемлемости мира», ему «весело жить и не страшно умирать», ибо все имеет «какое-то высшее 16 Божье намерение». В очередной раз рецензируя книгу Бунина, А. Даманская в отклике на его сборник рассказов «Последнее свидание» Париж: Т-во Н. Карбасникова, 1927 констатировала: «Из всех находящихся теперь вне России русских писателей И. Бунин без всяких оговорок воспринят европейским читателем и без оговорок признан европейской критикой. И не о сочувственности критических отзывов приходится говорить. Они обычно тона восторженного и подписаны именами корифеев европейской крити-ки»17. Европейская оценка творчества Бунина, которую приводила А. Даманская, базировалась, разумеется, на откликах французской печати и была гораздо сдержаннее, нежели в передаче Даманской -«совершенство формы, доведенное до предельности, художественная убедительность описаний, стройность, четкость в развитии сюжета». Не удержавшись от сравнения прежних рассказов Бунина с его произведе- ниями последних лет то есть 1923-1926 гг. Можно сказать, что А. Даманская здесь проницательно подметила начавшуюся в творчестве Бунина смену акцентов, присущую всей литературе русского зарубежья: поэтизацию, в какой-то мере даже мифологизацию прошлого. И далее она утверждала, что «любая страница этой книги гордо опровергает все теоретические рассуждения о том, от подлинной ли литературы "описательство"». А тайну мастерства художника усматривала в «правдивости жизненности образов Бунина»: «. Сборник «Солнечный удар» Париж: Родник, 1927 , куда вошли 11 рассказов 1925-1926 гг. Цетлин, который писал о рассказе, давшем название всему сборнику, что не помнит в литературе такой, почти физически ощущаемой передачи солнечного света, удававшейся ранее лишь художникам импрессионистам: «По напряженности чувства, по насыщенности светом, счастьем и болью любви этот маленький рассказ - чудо»18. В 1928-1929 гг. Журнальный вариант выходил в «Современных записках» с 1928 по 1933 г. Отдельное издание первых четырех книг с подзаголовком «Истоки дней» было опубликовано в 1930 г. Произведение получило восторженные оценки критики, признавшей его наиболее значительным из всего того, что было создано писателем. В центре развернувшейся дискуссии оставался вопрос о жанре произведения и его автобиографичности. Как известно, сам Бунин жанровую принадлежность определял как «роман» в кавыч- 20 ках. Рецензируя «Литературную часть» «Современных записок», критики «Последних новостей» приветствовали выход каждой части книги «Жизни Арсенье-ва». Цетлин в отклике на первую книгу отметил, что в ней нет характерной для русского романа «жизненности», она резко отклоняется от путей, по которым шло развитие художественного повествования и которым следовали и Стендаль, и Толстой. По мнению критика, роман шел ко все большему устранению личности рассказчика, что справедливо даже по отношению к таким повествованиям, ведущимся от первого лица, как толстовские «Детство» и «Отрочество». Между тем в «Жизни Арсеньева» «мы все время слышим самого повествователя, его интонации, его рассуждения», все, о чем он рассказывает, «живет не само по себе, а от- 21 раженным в его душе, в его рассказе». В «Жизни Арсеньева», по словам критика, есть много автобиографического, но произведение «не похоже ни на одну из знакомых нам автобиографий», хотя и «дает ценнейший материал для понимания личности и творчества Бунина». Цетлин, «не роман и не автобиография, она написана не о жизни, а о смысле жизни» курсив М. Это как бы «рассуждение о Божьем величии», о прелести всего земного, удесятиренной его бренностью: в книге есть и необыкновенная чуткость к мгновенному, и желание закрепить его в тончайших деталях, вызванные «страхом перед гробом беспамятства». Адамович размышлял о том, что первые две части романа останутся в нем, по-видимому особняком, ибо эти «необыкновенно прекрасные главы представляют собой "плач об исчезнувшей России" - гораздо больше, чем биографию какого-то мальчика»22. Бунин, немало «покритиковавший» в свое время старую русскую жизнь, «когда пришел час проститься с ней, нашел для нее только добрые слова, как бы ото всех благодаря ее за то, что она, плохо ли, хорошо, все-таки всем давала» «пропел отходную» старой России. Оценивая четвертую книгу «Жизни Арсеньева», Г. Адамович обратил внимание на особняком стоящие главы о русской революционной интеллигенции, которые написаны «едко и блестяще, хочется сказать "антологически"»23. Бунин не любил Достоевского. Но чтение некоторых страниц этой части произведения напомнило критику «Бесы»: «Тон и природа насмешки и там и здесь одинаковы». Адамович также отметил, что писатель просто «восхищен бытием» и «соединяет восторг с горечью»24. В рецензии на первые четыре книги, изданные в Париже в 1930 г. Демидов определил их как «музыкальную поэму» «в исполнении большого оркестра под руководством большого дирижера»25. В книге «речь идет о жизни, которая больше "текучей повседневности"». На музыкальность произведения указывали и другие критики. Так, например, Ф. Степун отмечал, что новизну книги составляет «не пластика, а музыка»: «Некое непередаваемое звучание тверди не- бесной, той тверди духовной, под которой развертывается судьба России и судьба Арсеньева»26. Автобиографичность книги оценивалась по-разному. Одни, как, например, тот же Ф. Степун, полагали, что книга не является «автобиографическим романом»27. Седых Я. Цвибак , как литературный секретарь близкий к Бунину в нобелевские дни, также свидетельствовал, что сам писатель «очень огорчался, когда эту вещь называли "автобиографической"»28. Алданов, назвав «Жизнь Арсеньева» «самым лучшим произведением» писателя, книгой о дореволюционной России, целиком написанной по памяти, высказывал другую точку зрения: он полагал, что Арсеньев, конечно же, «не весь Бунин», но в герое «от Бунина очень многое, его мысли, его чувства, его взгляды на жизнь, его отношение к людям»29 курсив М. На присуждение Бунину Нобелевской премии по литературе30 9 ноября 1933 г. Информационная заметка на первой странице газеты была снабжена заголовком: «Премия по литературе присуждена автору "Жизни Арсеньева"». В ней приведены краткие биографические сведения о новом лауреате, всероссийская известность которого «превратилась в мировую славу. Это большая моральная победа и русской литературы, и русской эмиграции», - подчеркивалось в газете. Ее главный редактор П. Милюков, присоединяясь к многочисленным поздравлениям, отметил «основную тему», развиваемую в статьях о творчестве лауреата - «о любви к отечеству и народной гордости» говоря старым «карамзинским» стилем 32. Но сегодняшняя мысль эмиграции, писал Милюков, не о нем в первую очередь и не о его творчестве за это он просит Бунина всех извинить : «Мы в самом деле преисполнены сегодня чувства народной гордости: один из наших лучших и первейших писателей получил наконец международное признание и формально перешагнул ту черту, которая отделяет репутацию писателя национального от писателя мирового», и «мы приветствуем его в новом звании поэта-лауреата - и вместе с тем, приветствуем самих себя с его помощью». Так Милюков констатировал важнейшую особенность этих торжеств - эмиграция праздновала не только национальную победу, но и политическую: именно «литература» и писатель эмиграции, а не советской России впервые получили наиболее влиятельную мировую премию. Алданов в статье «Об искусстве Бунина»33 обратил внимание на лучшее, на его взгляд, короткое произведение Бунина - рассказ «Петлистые уши», в котором отметил мастерство описания Невского проспекта, «изобразительную силу» и сравнил Бунина с Л. Толстым и Ф. Критик утверждал, что Бунин - «писатель без фабулы», «не лежит у него к ней душа», как «не лежит и к "психологическому анализу"». Ал-данов заинтересовался профессиональным вопросом, о том, «чем же тот работает», и попытался показать совершенство «художественного аппарата» писателя, его «безошибочный инстинкт» и вкус, «точность физического прибора», смену тона и ритма языка; а из произведений крупной формы самым замечательным назвал «Жизнь Арсеньева», ибо такой «словесной ткани» «нет ни у одного из живущих ныне беллетристов». Алда-нов согласился с мнением А. Куприна, назвавшего Бунина «писателем для писателей», а главной темой Бунина признал тему смерти. Гиппиус в статье «В сей час»34 писала, что Бунин - достойный хранитель русского языка - «является для зарубежья как бы олицетворением той последней, ценнейшей части России, которую отнять у нас уже нельзя». Тему прекрасного языка и стиля писателя продолжил и В. Вейдле статья «Полдень» , сравнив Бунина с Н. Гоголем, И. Тургеневым и Л. Толстым: «. Бунин здесь превосходит тех, с кем всего естественней его сравнивать: Тургенева и Толстого»35. Писатель «видит слово вблизи, также вблизи, как его видел Гоголь; но он меньше поддается соблазну с ним играть». Все это, однако, не означает, что проза Бунина «превосходит все остальное в русской литературе, но ему принадлежит самое зрелое и законченное ее мастерство», - резюмировал критик. В этом же, юбилейном номере газеты со словами о лауреате и его творчестве выступили и Г. Адамович, М. Осор-гин, Л. Зуров, А. Цвибак , в газете подробно освещалась поездка и пребывание Бунина в Стокгольме на торжественной церемонии вручения пре-мии36. Вдогонку нобелевским торжествам вышла книга К. Зайцева - первое монографическое исследование жизни и творчества Бунина37. На нее с настороженностью, переходящей в открытое недовольство, откликнулся рецензией Г. Адамович, констатировавший, что книг о Бунине «до сих пор у нас не было» и это «первая большая работа такого рода»38. По мнению критика, бунинская жизнь уже и теперь «принадлежит исследователю, как материал подлежащий изучению»: нельзя забывать «эпоху, в которую сложился писатель, нельзя забывать борьбу, которую выдержал он с господствовавшими тогда литературными течениями, и всю вообще сложнейшую сеть влияний, отталкиваний, притяжений и противодействий, которой окутана и опутана бывает творящая личность». Однако из книги К. Зайцева, по мысли критика, невозможно узнать, почему Бунин оказался единствен- ным из больших художников своей эпохи, не поддавшимся символистским и декадентским соблазнам; «не узнаем и того, почему не по пути пришлось Бунину и с традиционным народничеством», ибо в книге нет попытки дать «панораму времени», а это важно в качестве «фона для бунинской творческой несговорчивости, для его веры в себя». Кроме того, в процессе исследования творчества писателя мысль автора рецензируемой книги оказалась «оттеснена чувством на второй план»: «Восклицательный стиль - самый неубедительный стиль», а дело критика -«холодное, рассудочное», он «берется за перо лишь тогда, когда впечатления остыли, и разум успел в них разобраться». Но сам Бунин «не провоцирует» разума. В этом он прямой наследник Толстого - в противоположность наследникам Достоевского, который при личной своей глубине и гениальности породил целую плеяду беллетристов, лишь играющих в глубину и гениальность. Бунин умен в своем общем ощущении мира, в своем остром и беспощадном взгляде на мир, а вовсе не в выдумывании вопросов, без которых огромное большинство людей жило, живет и будет жить». Вывод критика: поспешность, преждевременность публикации книги К. Зайцева, еще не вполне «созревшей». Неудовлетворенность от этого незрелого, еще зачаточного буниноведения побудила Г. Адамовича самого высказаться о Бунине более определенно. Статья «Перечитывая Бунина» была написана им о начальных двух томах собрания сочинений писателя, изданных берлинским издательством «Петрополис». Тот, кто захочет «постичь "философию" Бунина», должен обратиться к его маленьким рассказам, где «в остроте непосредственного столкновения с каким-нибудь фактом, в самой случайности возникновения этих размышлений, все озарено ослепительным светом», - утверждал критик. Бунин -«молодеет в зрелости»; он долго вглядывался в мир, «долго и внимательно изображал его, - и только после этого сказал: "что мы знаем, что мы понимаем, что мы можем? Революция каждого как бы вернула к «сути вещей», «к основным вопросам и нитям существования», и Бунин помолодел именно ей в ответ, «утверждая над временным поражением - бессмертные победы». Критик тонко подметил особенности мастерства писателя в описании природы: «. Но это уже не «равнодушная природа», сияющая «вечной красой», и не лермонтовские «торжественные и чудные» небеса над кем-то, кому «больно и трудно». У Бунина происходит слияние, соединение, продолжение одного в другом. Картины яркие и гармонические меньше удаются Бунину не потому, полагает Г. Адамович, что они меньше его вдохновляли, а потому, что ему в них труднее найти отзвук современной, почти всегда «ущербной» человеческой души. Человека Бунин всегда ищет, но, в противоположность большинству теперешних писателей, не приступает к нему сразу, а идет издалека, снизу - от безмолвных, вечных, сонных жизненных пластов. Ему чужд человек, вырванный из лона бытия, ему нужен мир с человеком в центре его. Оттого, может быть, само собой получается, что оживление приходит, когда язык природы нам ближе и доступнее», - продолжает критик. Слово «описание» в применении к Бунину - не совсем точно: человек и природа у него представляют собой как бы «острие и основание одной и той же сущности». Повесть «Деревня» спустя двадцать пять лет после того, как была написана, поражает предчувствием революции - «и какой-то своей исторической правдивостью».
За плечами писателя тогда уже было два брака. Муромцева происходила из дворянской семьи и была прекрасно образованна. Она могла похвастаться знанием четырех иностранных языков и занималась переводами. Вера встретила писателя на литературном вечере в доме общего знакомого, и Иван ей сразу понравился. Бунин и Муромцева стали встречаться и в следующем году отправились в путешествие за границу. Статус гражданской жены девушку не смущал. Она вообще не стремилась замуж за литератора: «Никогда не хотела связывать своей жизни с писателем. В то время почти о всех писателях рассказывали, что у них вечные романы и у некоторых по нескольку жен», — говорила Вера. Супружеская жизнь Буниных была тихой и спокойной — писатель работал, а Вера ему помогала, перепечатывая его рукописи. Но в 1926 году семейной идиллии пришел конец. Когда влюбленные поняли, что все зашло очень далеко, Кузнецова ушла от своего супруга.
Какие интриги плелись вокруг его награждения? И какая женщина сорвала спецоперацию по возвращению писателя в советскую Россию? Смотрите в документальном фильме «Бунин: лауреат без гражданства». Показать больше.
Трёхсерийный фильм о писателе Иване Бунине снимает воронежский режиссёр-документалист
Иван Бунин — самые актуальные и последние новости сегодня. коллекцию самых интересных фактов из жизни писателя. Бунин вырос и воспитывался в православной семье, душой которой была мать будущего писателя Людмила Александровна Чубарова.
От газетного репортёра до первого русского Нобелевского лауреата
Как раз, последний указанный прозаик и стоял у истоков нобелевского «русского проекта». Писатель отмечал, что совместная кандидатура его коллег по цеху на Нобелевскую премию могла бы поднять престиж «изгнанной русской литературы». Алданов начал вести об этом переговоры с Роменом Ролланом, с Томасом Манном. Один из западных классиков в итоге заявил, что готов поддержать одного лишь Ивана Бунина. И вот, 9 ноября 1933 года на граусскую виллу нашего земляка пришла телеграмма из Швеции. В ней спрашивалось о гражданстве Ивана Бунина. Увидела это письмо жена писателя Вера Муромцева. Она послала ответ в Швецию: «Русский изгнанник».
Вера Муромцева А днем супруга Бунина приняла телефонный звонок из Стокгольма. Во время того разговора прозвучало: «Ваш муж — лауреат Нобелевской премии, мы хотели бы поговорить с мсье Буниным!
Шевченко, Ф. Петрарку, А. В 1900 появилась «Эпитафия» и знаменитые «Антоновские яблоки», обеспечившие ему настоящую литературную славу.
Тепло был принят и «Листопад», принесший в 1903 престижную Пушкинскую премию АН вернее, ее половину, будучи награжденным вместе с Петром Вейнбергом. Иван Бунин - Листопад Через 6 лет литератор снова был удостоен этой литературной награды за 3 и 4 том Собрания сочинений в 5 томах , разделив ее на сей раз с Александром Куприным. Практически одновременно он стал самым молодым 39-летним обладателем ученого звания «почетный академик» в Санкт-Петербургской АН. Развитие творческой деятельности После революционных событий 1905 превалирующей темой произведений мастера пера вместо «реквиема» усадебной жизни стал драматизм исторической доли страны. Но он остался верен своему стилю и заветам великой литературы, отвергая любой авангард и модернизм — писал по-прежнему реалистично, сжато, поэтически отображая природу и раскрывая психологические тонкости характеров.
К безусловным шедеврам этого периода относят «Деревню», «Суходол», где автор потряс читателей ужасающими картинами крестьянской жизни без прикрас, а также наполненные философским смыслом истории: «Хорошая жизнь», «Братья», «Иоанн Рыдалец», «Господин из Сан-Франциско», «Чаша жизни», «Грамматика любви». Иван Алексеевич Бунин В 1907 литератор с супругой совершил свое заветное первое «странствие», посетив Египет. Коллеги-участники литературно-художественного кружка «Среда», членом которого он стал, даже дали ему прозвище «непоседа». Впечатления от поездок нашли отражение в книге «Тень птицы», изданной в 1931 в Париже. Он не жаловал большевиков и их вождей, переворот воспринял, как начало гибели своей родной державы и как личную трагедию, запечатлев происходящий террор в дневниковой книжке «Окаянные дни».
В 1918 он покинул Москву, перебравшись в Одессу, а спустя два года был вынужден навсегда оставить родину. За границей В 1920 писатель поселился во Франции, теплое время года проводя на юго-востоке страны в средневековом городке Грасс, а зимние месяцы — в Париже. Разлука с родной землей и душевные страдания парадоксальным образом положительно сказались на его творчестве. Квартира Ивана Бунина в Париже В эмиграции он написал десять новых книг, истинных жемчужин мировой литературы. Среди них: «Роза Иерихона», включившая поэзию и прозаические произведения, созданные по мотивам путешествий на Восток, «Митина любовь» о молодом человеке, погибшем от несчастной любви, «Солнечный удар», описавший страсть, возникшую как наваждение и озарение.
Уникальными сочинениями стали также его короткие новеллы, вошедшие в сборник «Божье дерево». Бунин В 1933 сочинитель, достигший литературного Олимпа, получил награду Альфреда Нобеля. На выбор Комитета во многом повлияло появление его гениального труда «Жизнь Арсеньева», где он лирично, смело и глубоко воссоздал прошлое свое и родины. Чествование награждения Ивана Бунина нобелевской премией В период Второй мировой войны литератор проживал в Грассе, бедствуя от финансовых проблем.
Молчание о его литературном наследии: В Советском Союзе было стремление не упоминать о Иване Бунине как о выдающемся русском писателе и лауреате Нобелевской премии.
Его имя и достижения были замалчиваемы. Изоляция от советской литературной сцены: Иван Бунин был изолирован от советской литературной среды и авторов, поддерживавших советскую идеологию. Его эмиграция и антикоммунистические взгляды сделали его вне системы советской культуры. Преследования и репрессии: Некоторые его родственники и друзья были подвергнуты репрессиям и преследованиям советскими властями из-за связей с Буниным и его антикоммунистической репутации. Снятие запрета Запрет на произведения Ивана Бунина в Советском Союзе начал ослабевать в начале 1990-х годов в связи с политическими и культурными изменениями, происходившими в этот период: Перестройка и гласность: Под руководством Михаила Горбачева в конце 1980-х годов началась политика «перестройки» и «гласности».
Это означало более открытое обсуждение проблем и отмену цензуры. В этой атмосфере стали появляться возможности для публикации и обсуждения произведений, которые ранее были запрещены. Распад Советского Союза: В 1991 году Советский Союз распался, и многие ранее цензурированные авторы и произведения стали доступными для российской публики. Это открыло двери для возвращения к классической литературе, включая произведения Ивана Бунина. Восстановление литературного наследия: В начале 1990-х годов началась работа по восстановлению и изданию произведений Ивана Бунина.
Его книги были переизданы, а его имя было признано как выдающегося русского писателя. Реабилитация: В 1991 году, вскоре после распада СССР, Иван Бунин был посмертно реабилитирован советскими властями, что означало официальное признание его невиновности в предъявленных ему антигосударственных обвинениях.
Но главной "мерзостью" во все этой компании был Блок , рахитик и дегенерат... Надо еще Кафку посмотреть, наверное, тоже чушь... Никто ничего не понимает.
Я из Гоголя вышел". Окружающие, заканчивает она, "испуганно и неловко молчали". Собственный страх смерти, зависть к молодым и богатым, какое-то даже лакейство... В эмиграции никто не посмел написать так о Бунине. Но многие из "молодых" думали о нем именно так".
А что же он любил, спросите, всегда и без остатка? И тут я отвечу коротко: Родину! Украденная Россия Поварская ул. И мелкой, пустяковой кражей, и - воровством великим, больше которого, кажется, и не бывает... До Кремля от этого дома - метров 600.
Самый центр столицы! И разве не символично, что именно здесь ровно по два года прожили и Михаил Лермонто в , один из первых поэтов России, и Иван Бунин - один из первых прозаиков ее. Только вот 200 лет назад здесь ни у кого табака не воровали. А через сто лет - запросто... Нынче в шесть утра что-то бах в стекло.
Вскочил и вижу: на полу камень, стекла пробиты, табаку нет, а от окна кто-то убегает!.. А в конце 1910-х, когда здесь, в сохранившемся доходном доме Баскакова, на 1-м этаже поселились Бунин и его Вера - кража его табака оказалась, может, малой малостью из того, что оба пережили тут. После плена в четырех стенах, без воздуха, почти без сна и пищи, с забаррикадированными стенами и окнами, я, шатаясь, вышел из дому, куда... Бейте их, казните их, топите их! Я постоял, поглядел - и побрел домой.
А ночью, оставшись один... Зачем жить, для чего? В этом мире, в их мире, мне ничего не нужно... И торопливо запишет: "Сон, дикий сон! Давно ли всё это было - сила, богатство, полнота жизни - и всё это было наше, наш дом - Россия!..
А собственно, я и не заметил, как следует, как погибла моя жизнь... А 21 ноября 1917 года, когда всё уже свершилось, записал в дневнике: "Сижу один, слегка пьян. Вино возвращает мне смелость, муть сладкую сна жизни, чувственность - ощущение запахов и пр. Печать, государственный герб. Была Россия!
Где она теперь. О Боже, Боже... И именно сюда ввалился к нему однажды Алексей Толстой, про визит которого он зло напишет: "Новая литературная низость: открылась в гнуснейшем кабаке какая-то "Музыкальная табакерка" - сидят спекулянты, шулера, публичные девки и лопают пирожки по сто целковых штука, пьют ханжу из чайников, а поэты и беллетристы Алешка Толстой, Брюсов и т. Алешка осмелился предложить читать и мне, - большой гонорар, говорит, дадим... Вот что видел острым зрением...
Поварская ул. Отбирали книги на продажу, собираю деньги, уезжать необходимо, не могу переносить этой жизни, - физически... Его успели вытащить, но лифтов он с тех пор, вспомнит Нина Берберова, которая и познакомилась с ним у какого-то лифта, побаивался. Это в литературе он легко взлетал вверх от двух Пушкинских премий в молодости к Нобелевке, а по лестницам предпочитал с того дня карабкаться на своих двоих.