Правила жизни Теодора Курентзиса. Дирижер, Пермь. Редакция сайта. Teodor Currentzis, Peter Sellars, the international cast of soloists, and the Utopia Orchestra and Choir presented Purcell’s semi-opera as a concert performance at the Felsenreitschule, one of the Salzburg Festival’s principal stages. Биография Теодора Курентзиса: личная жизнь, жена, Юлия Махалина, Инстаграм дирижера, концерты, музыка, оркестр. Российский дирижер греческого происхождения Теодор Курентзис родился 24 февраля 1972 года в Афинах.
Как Теодор Курентзис спас классическую музыку
Теодор Курентзис известен не только как дирижер, но и как создатель и художественный руководитель оркестра и хора musicAeterna, главный дирижер Симфонического оркестра Юго-Западного радио Германии и художественный руководитель Дягилевского фестиваля. Его творческий подход и уникальные интерпретации произведений вызывают восхищение у публики по всему миру. Не упустите возможность ознакомиться с работой Теодора Курентзиса и уделите себе несколько часов погружения в удивительный мир классической музыки. Купите билеты на нашем сайте прямо сейчас и получите незабываемые эмоции от выступления одного из лучших дирижеров нашего времени.
Любовь к музыке с ранних лет появилась благодаря матери. Она работала проректором в консерватории и играла на нескольких инструментах. Посещать музыкальную школу Теодор начал с четырёх лет, освоив сначала игру на фортепиано, а несколько лет спустя — на скрипке. Уже к 12-ти годам поступил в Первую греческую консерваторию сразу на два факультета — теоретический и струнных инструментов, параллельно занимаясь вокалом. В семье был еще один ребенок — младший брат Теодора Эвангелос, Вангелино — тоже музыкант: имеет виртуозно играть на рояле и пишут музыку. В юности многому его научил сам Теодор. Братья — лучшие друзья, несмотря на то что один живет в России, а второй — поселился в Праге, часто общаются, а иногда и творят вместе. Путь к популярности В 1990 году, в возрасте 18-ти лет Теодор создаёт собственный оркестр, исполняющий камерную музыку.
Возможно, поэтому на концерты Курентзиса приходит так мало музыкантов, а его специфическую публику не увидишь на других филармонических концертах. Разве это плохо? Но у меня остается вопрос: он делает своего слушателя богаче в содержательном смысле? Или он делает зрителя развлеченнее? При помощи Моцарта или Чайковского. Быть развлеченным Толстым и Достоевским — странная постановка вопроса, правда? Ну услышат полные залы Моцарта — а Моцарт нуждается в поклонниках «любой ценой»? Они не нужны оркестру. Оркестр — это инструмент, на котором играет дирижер, и этот инструмент подчиняется ясным жестам, передающим дирижерское намерение.
Но потом приходит на наш концерт и обнаруживает, что, к примеру, хорошо знакомая ему симфония Моцарта звучит совсем по-новому. Потому что аутентичное исполнение открывает ему такие нюансы и детали, о которых академические исполнители и сами не знают. И тогда человек начинает понимать, какая огромная пропасть может разделять два исполнения одного и того же произведения. Мы ищем подлинности, и когда находим, стараемся донести ее до слушателя. Это колоссальный труд, требующий жажды истины. Например, мы хотим написать портрет вашей бабушки. Для этого нужно найти ее фотографию. А если мы будем смотреть эскизы, сделанные с других эскизов, то не сможем написать правильный портрет, и бабушка не будет на себя похожа. Мы работаем для того, чтобы воплотить лучшее в замысле композитора, стремимся приблизиться по оригинальности исполнения к первоисточнику. Да, сейчас происходит прогресс в технологиях, в том числе и музыкальных. Появляются более качественные, более совершенные инструменты. Но я не думаю, что это во благо: прогресс требует от музыки соответствовать ему. А ведь музыка глубже прогресса! Когда актер читает чистым, хорошо поставленным голосом стихотворение Шарля Бодлера, это может быть просто смешно. И я лично предпочел бы услышать хриплый голос самого автора, а не результат эволюции актерского мастерства. То же самое и в музыке — «старое» исполнение ближе к истине. Сопротивляться музыкальному супермаркету Когда я был маленький, мы с мамой ходили в разные магазинчики: к дяде Косте, у которого продавалась фасоль, разливное масло, сыр, потом в хлебную лавку дяди Степана и так далее. Было много разных лавок, и для того, чтобы купить что-то, мы ходили к разным людям, каждый из которых был самобытной личностью. Через много лет эти люди открыли большие супермаркеты и забыли свою самобытность, стали рабами бизнеса и больше ни с кем не общаются. Теперь ты просто приходишь в магазин и молча выбираешь то, что нужно. Вот это беда. Раньше были маленькие книжные магазины, люди заказывали книгу и ждали ее по две недели. А сейчас огромные Дома книги, где все есть, идешь и сразу покупаешь, но ничего не прочитываешь. В Америке вырастили огромные, квадратные помидоры, но они невкусные. Проблема в том, что когда вымрет последнее поколение, помнящее вкус настоящих помидоров, и эти, квадратные, покажутся нормальными. То же самое происходит и в музыке — ее превращают в супермаркет, где продают искусственную пищу. Классическая музыка превратилась в мертвое искусство: исполнители кормят через музыку свое эго, и миллионы зрителей ходят на эти концерты, чтобы стать частью светской жизни, поддержать свое эго. Мы должны сопротивляться этому! Посмотрите на афиши, сколько там суеты. Новый Арбат увешан афишами, а рядом казино, много света и все кричит: «Смотри, друг, все есть! Все развлечения, чтобы нескучно скоротать твою жизнь! А в самом начале Нового Арбата стоит церквушка — очень красивая, очень простая, показывающая, каким должен быть человек. Очень важно и очень сложно быть личностью в пространстве искусства, сопротивляться ложным идеалам. И кто может это делать, приносит другим великий дар. Я все время призываю музыкантов к идеологии в музыке, но многие предпочитают работать в каких-то известных коллективах, зарабатывать много денег и хорошо проводить свободное время. К сожалению, большинство тех, кто играет, и тех, кто слушает, не верят в ангелов.
Отставка Курентзиса: что скрывается за скандальным уходом маэстро из Перми
Дирижирующий Курентзис похож на учителя начальных классов, который не просто рассказывает ученикам урок, а заглядывает каждому в тетрадку, следит, чтобы дети правильно выводили крючочки по прописям, помогает, если надо, грозит, если надо, пальцем и гладит, если надо, по голове. Пульт пустует. Курентзис ходит по оркестру. А во время дуэта Сюзанны и Альмавивы из «Свадьбы Фигаро» Курентзис не может удержаться от того, чтобы вместе с Сюзанной и Альмавивой не петь, как Гленн Гульд не мог удержаться от пения, играя сонаты Баха. Перед оркестром в небольшом холле расставлены стулья. В первых рядах сидят работающие в xосписе врачи и так называемые друзья xосписа: актрисы Татьяна Друбич и Чулпан Хаматова, танцовщик Андрис Лиепа.
Музыканты в основном молодые женщины с перепуганными глазами попросили гостей и врачей сесть в первых рядах. Они, оркестранты, по словам Теодора Курентзиса, сами придумали играть в xосписе. Но когда пришли и увидели пациентов, то от волнения у них стали дрожать руки, и они боялись врать ноты, если пациенты будут сидеть глаза в глаза. Курентзис скажет потом: — Музыка — это миссия. Дать свет и любовь людям.
Не только тем, кому это доступно, а всем. Мы делаем музыку не затем, чтобы заработать на хлеб. Совершить просто биологический круг — это неинтересно. Интересно становится, когда живешь духовной жизнью. К сожалению, не всем это доступно.
Не все могут прийти в консерваторию. Это инициатива оркестра: сделать концерты для тех, кто не может пойти в консерваторию. Для больных, для заключенных. Они хотели играть в хосписе. Но когда пришли и увидели пациентов, у них стали дрожать руки.
Хоспис, кто не знает, это лечебное учреждение, где помогают смертельно больным людям — не вылечиться, а достойно умереть без особых страданий. Впрочем, многолетняя история Первого московского хосписа знает по крайней мере один случай, когда обреченный на смерть больной выздоровел. Двенадцать пациентов хосписа вывезли в холл на кроватях и в инвалидных креслах. Остальные слушают музыку из своих палат. Время от времени звучанию музыки мешает тревожный писк на сестринском посту.
Кто-то из пациентов зовет на помощь. После концерта главный врач Первого московского хосписа Вера Миллионщикова скажет Курентзису, что по ее экспертному мнению, каждому из двенадцати слушателей он и его оркестр подарили по два дня жизни. Что на Земле полно народу, способного отнять жизнь, но подарить двадцать четыре дня жизни людям… — Вот что вы сделали, Теодор, — будет утверждать Вера Миллионщикова, пожимая Курентзису руки. Мы спрячемся после концерта в кабинете Миллионщиковой, и дирижер скажет мне: — Мы приехали в Москву на «Золотую маску». А заодно… я дружу с Чулпан Хаматовой.
Я позвонил ей. Мы договорились и пришли. Он родился в Афинах. Он говорит по-русски с заметным акцентом. Может быть, поэтому в его устах возвышенные слова типа «духовная жизнь» «музыка — это миссия» звучат нормально.
Не думаешь, что он сумасшедший. Просто думаешь — иностранец.
К чему тогда была эта гонка?
Я так и не знаю, поняли ли наши любимые зрители то, что мы хотели сказать. И власть, естественно, ничего не поняла. Для тех, кто сведущ в истории, это очевидный факт: такова и есть функция власти — не понимать.
Да и понимание на самом деле не является особой привилегией, если отсутствует чувствительность. Сейчас вспоминаю, когда впервые приехал в Пермь, я думал, что останется, когда я должен буду уехать. Я хотел создать что-то не для себя, а для людей, которые живут в этом городе.
Я хотел помочь создать консерваторию, чтобы следующие поколения прекрасных музыкантов были пермяками, хотел дать стимул талантливым людям остаться здесь и развивать этот город. Я помню, как мне сказали: власть не считает это целесообразным, у города все есть, мы самые лучшие. Помню, однажды депутат заявил на заседании Заксобрания: Курентзис не стоит таких денег.
Я его понимаю. Ибо есть люди, которые не различают понятия цены и ценности.
Вот почему для того, чтобы понимать большинство философских понятий, ты должен жить там и каким-то загадочным образом ловить в воздухе этот букет смыслов, не всегда параллельных, не общих. Они становятся общими, когда находятся уже в нашем мире. А пока они идут из другого, придется тебе самому их расшифровать. Греция — организм, совершенно самоуправляющийся и во многом протестующий против ценностей современного мира, который не имеет таких корней.
Мир старался обновить греков, сделать их «цивилизованными европейцами». Это невозможно. Скорее у нас есть общее с сербами и русскими. Мы связаны и в эмоциональном, и в языковом смысле: это общий алфавит, кириллица. Явления греческого языка, которые непереводимы ни на какой другой, могут быть отчасти переданы на русском благодаря той колоссальной работе, которую проделали некогда Кирилл и Мефодий, Максим Грек. Я придаю огромное значение языку, потому что он заставляет нас перейти на другой уровень; язык дает нам шанс на общение, а значит, на то, чтобы почувствовать друг друга.
Влюбленные, целуясь, прикасаются к оболочке, но их души не целуются: контакта у них нет. При повседневном разговоре мы общаемся, но зачастую общения тоже не происходит. Поэтому пары могут договориться о каких-то основных ценностях, о своих нравственных позициях и поведении, однако исследовать первоначальный хаос, предшествующий речи, — это совсем другое. Для этого нужен очень сознательный язык, причем неважно, носитель ты или нет. Память Я родился в Афинах. По крови я — абсолютно беспримесный грек, это редкий случай.
На три четверти я — афинянин, на четверть — из Константинополя, ныне это Стамбул. Там еще с византийских времен жила семья моей бабушки, там родилась и она сама. Я застал Грецию во времена хунты режим военной диктатуры начался там в 1967 году. Я родился позже и рос на фоне разгара революционно-анархистских настроений среди молодежи, протестовавшей против режима. Греция, которую я помню, — это место, где на протяжении столетий действовало множество разных людей и каждый оставил свой отпечаток. Это потоки истории, наследующие друг другу, и память: не человеческая, а память места.
Поэтому быть греком — это значит развиться в этих краях, получить воспитание, разлитое в воздухе невидимой силой, и в то же время не зависеть от топографии: каждый человек, находящийся в Греции долго, через какое-то время обнаруживает характерные особенности, неизменные с античных времен. Поэтому греком можно стать, приехав и проведя там достаточно времени. Греция — место, где находится золотая середина между Востоком и Западом. Там Аристотель указывает на землю, и Платон указывает на небо, как у Рафаэля на фреске, изображающей Афинскую агору. Афины всегда были городом-государством, и всякий, кто начинает жить в нем, рано или поздно, так или иначе начинает жить по его правилам. Этот сочный, немного сонный город сильнее человека, причем ты не сразу это замечаешь.
Но когда оказываешься в старом центре, идешь, например, на агору, вдыхаешь воздух, ты совершенно ясно понимаешь: земля говорит. Я не встретил такого ни в одном другом городе. Театр То же чувство испытываешь, например, в Эпидавре. Это наиболее полно сохранившийся, идеальный театр на Пелопоннесе. Здесь нужно немного сказать о философии театра. Действительно, античный театр разомкнут, он вопросителен.
Почему он не закрывается, как обычный? Во-первых, театр всегда строился на очень неслучайном месте.
Только один удивительный человек, Владимир Спиваков, разрешил мне дирижировать Национальным филармоническим оркестром». Музыкальный руководитель и главный дирижер Новосибирского государственного академического театра оперы и балета. Щетинского в Локкуме Германия в рамках музыкального фестиваля. Поставил в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета балет «Поцелуй феи» И.
В качестве дирижера и солиста принимал участие в концертных программах оркестра Санкт-Петербургской филармонии, Санкт-Петербургского симфонического оркестра, оркестра Мариинского театра. Я звал единомышленников. Которые не прекращают репетицию "по звонку" и не бегут сразу по своим делам. Мне нужны люди, день и ночь думающие о музыке, пусть даже они играют чуть менее точно и строго, чем некоторые их коллеги - равнодушные технари».
Фотографии с Теодоросом Курентзисом
- Жена Теодора Юлия Махалина
- Теодор Курентзис, дирижер-харизматик | | Дзен
- Теодор Курентзис (Teodor Currentzis) 2024 | ВКонтакте
- Пермь: начало
Дирижер Теодор Курентзис: биография, личная жизнь, творчество
Звучат призывы сохранить «знаковое место ленинградской истории» и не выгонять оттуда организации, которые сидят там с незапамятных советских времен. В вихре дебатов, посвященных новому применению старых стен дома на Итальянской, потерялось главное: как появление Курентзиса и его коллектива скажется на музыкальном Петербурге в целом? А ведь это - самое важное. Жесткий факт: Теодор Курентзис - необычайно раскрученный персонаж. Его манеру работы многие специалисты считают «криминальной», рассчитанной на внешний эффект дирижер организует ночные концерты, выходит на сцену в джинсах, носит туфли с красными шнурками, а в ухе у него - серьга , который должен потрясти неискушенную, но много и хорошо думающую о себе публику. Тем не менее количество искренних поклонников таланта маэстро тоже огромно. Как и полагается, окончательную точку в дебатах ставит касса. Выступления MusicAeterna востребованы и в России, и - что важнее для имиджа - на зарубежных площадках, сборы бьют рекорды, билеты берутся с боем.
Безусловно, Курентзис - один из самых ярких дирижеров современности, какой спор? Причем, как настоящий талант, он талантлив во всем. И в исполнительском мастерстве, и в администрировании, управлении и организации функционирования собственного коллектива. Правда, есть нюанс: после себя он оставляет выжженное поле. За примерами далеко ходить не придется. Курентзис родил MusicAeterna в 2004 году во время своей работы в Новосибирском театре оперы и балета и на его базе. В 2011 году дирижер неожиданно для многих покидает Новосибирск и вместе со значительной частью музыкантов, вкусивших славы в качестве участников MusicAeterna, переезжает в Пермь, где становится художественным руководителем местного оперного театра.
Перспективы большие - возможность и дальше продвигать свой собственный оркестр, вбирая в него таланты из очередного театра, плюс перспектива появления у Пермской оперы новой сцены, что, без сомнения, позволило бы увеличить размах крыльев курентзисского гения. Примечательная деталь: Курентзис, поставивший своим уходом директора Новосибирского театра Бориса Мездрича перед фактом творческого и кадрового голода ведь оттуда вслед за дирижером ушли лучшие музыканты , не снискал на свою голову проклятий части авторитетных - если не сказать, авторитарных - театральных критиков. Пару лет спустя Мездрич допустил идеологический и нравственный просчет, выпустив на сцену богохульную постановку «Тангейзера», за что был одернут, отставлен и по сию пору влачит серое существование без долженствующего его профессиональным навыкам поста. А одиозный Владимир Кехман, по решению властей сменивший Мездрича на посту директора, был заклеймен самыми позорными печатями и объявлен нерукопожатным в благородном собрании либеральных особ, облаченных в белые пальто. Про худрука Михайловского и Новосибирского театров речь зашла не случайно. Кехман и Курентзис - два лица не только новосибирских, но и пермских, и, без сомнения, грядущих петербургских событий.
Человек, который до сих пор спрашивает и сомневается. Тот, кто узнает знакомые аккорды, когда кричит беспомощная тишина. Заключенный разбойник в монастыре прекрасного». Мы пережили вместе такое, о чем другие только читают в романах. Мы много путешествовали, в каких-то повозках, караванах с цыганами, встречались на кладбище… Мы очень любили друг друга и обещали, что расстанемся на пике наших отношений, чтобы сохранить возвышенные чувства. Так и случилось в 1992 году.
В юности многому его научил сам Теодор. Братья — лучшие друзья, несмотря на то что один живет в России, а второй — поселился в Праге, часто общаются, а иногда и творят вместе. Путь к популярности В 1990 году, в возрасте 18-ти лет Теодор создаёт собственный оркестр, исполняющий камерную музыку. Спустя 4 года существования он понял, что хочет добиться новых высот и приезжает в Россию на обучение дирижированию в консерватории Санкт-Петербурга. Через пять лет учёбы становится ассистентом дирижёра оркестра в филармонии. В молодости активно сотрудничает с различными известными оркестрами. Популярность коллективы приобрели не только в России, но и за рубежом. При подведении итогов сезона 2005-2006 ведущие критики назвали Теодора «Персоной года».
Их земная любовь длилась недолго, влюбленные только открыли друг другу сердца, а появился муж Франчески и убил его кинжалом. Они оказались в аду вместе, и, возможно, среди мук нашли свое счастье. По крайне мере так развивали описанную Данте сцену многие великие потомки, например, Дмитрий Мережковский писал: «…смерть — ничто, ничто для нас — могила, и нам не жаль потерянного рая, и муки в рай любовь преобразила... Музыка Чайковского созвучна этим строкам, она волнообразна — то возвышает и дает смутную надежду, то уносит вихрем в адское пламя. Курентзис увеличивает накал этих полярных эмоций, ускоряя темп сочинения раза в полтора. Дирижер не стоит за пультом, а всем телом задает движение музыке, то подпрыгивая, то подаваясь вперед. Кажется, его быстрые пальцы закручивают невидимые винтики в воздухе, играют на нерве. Он то и дело заглядывает кому-то из музыкантов даже не в глаза, а, кажется, в душу, чтобы вырвать тот самый пронзительный звук. Невероятный темп и предельная энергичность подхода погружают адский мрак — боль Франчески и Паоло ощущаются буквально на физическом уровне. А следующим пластичным движением Курентзис залечивает его, доставая из духовых просвет надежды, чтобы через секунду цепким движением «отжать» струнные и снова загнать в беспросветный мрак. Пожалуй, никто до Курентзиса не исполнял эту фантазию Чайковского столь драматично. Последовавшее за этим Итальянское каприччио лишь на секунду показалось облегчением — и тут дирижер вынул из мелодии максимальную драму. Ностальгическое произведение Чайковского, начатое композитором в Риме, а законченное уже в России, в руках Курентзиса приобретает непривычную жесткость и остроту.
Как Курентзис работал с двумя главами Прикамья и не смог — с третьим
Правила жизни Теодора Курентзиса. Дирижер, Пермь. Редакция сайта. Теодор Курентзис, Ромео Кастеллуччи и Одри Бонне на репетиции оперы "Жанна на костре". Оркестр Теодора Курентзиса просуществовал целых четыре года. В течение четырёх лет Теодор Курентзис был руководителем коллектива: подбирал репертуар для оркестра и руководил репетиционным процессом. 24 февраля свое 50-летие отметил Теодор Курентзис – виртуозный и неординарный музыкант, поэт, дирижер и актер.
Теодор Курентзис. Недревний грек
Теодор Курентзис был художественным руководителем Пермского театра с 2011 года, его контракт истекал в 2021 году. Хотел бы встретиться с Теодором Курентзисом лично и поговорить с ним об этом. Барселона - Мадрид - Дортмунд - Гамбург - Вена - Фрайбург - Штутгарт с программой.
«Власти ничего не поняли». Почему Теодор Курентзис покинул пермский театр?
| Теодор Курентзис | Новой страницей творческой биографии Теодора, стала работа дирижёром в столичном театре. |
| Со скоростью звука: дирижер Теодор Курентзис о музыке и чувствах | РБК Стиль | Биография дирижера Теодора Курентзиса: личная жизнь, жена, творчество. Теодор Курентзис Как ни крути, все три произведения связаны с Италией. |
| «Власти ничего не поняли». Почему Теодор Курентзис покинул пермский театр? | Теодор Курентзис. Добавить в папку. |
Теодор Курентзис: личная жизнь, семья
Биография Теодора Курентзиса. Российский и греческий дирижер Теодор Курентзис родился 24 февраля 1972 года в Афинах (Греция). РИА Новости, 21.06.2019. Теодор Курентзис. Греческий и российский дирижёр Теодор Курентзис получил известность благодаря работе в Пермском театре оперы и балета.
Дирижер Теодор Курентзис: Не рекламируйте дьявола
Читайте также: Жена Виктория и дети Романа Карцева не могут прийти в себя после потери главы семейства Многие молодые люди, выбирающие спутницу жизни, ориентируются на свою мать, хотят, чтобы супруга была похожа на нее. Когда-то и я, знакомясь с женщинами, спрашивал себя: «А понравилась ли бы она моей маме? Но, осознав всю нелепость вопроса, стал относиться к нему более мудро, перестал себя мучить. Ведь не маме жениться на этой девушке, не маме с ней жить, спать… Проблема — найти человека, который нравится тебе, который устраивает тебя. И, если нашел его, должен быть уверен в своем выборе, даже если все вокруг считают, что твоя подруга некрасива. Конечно, есть определенный тип девушек, который мне нравится, но вообще-то красивы все. В каждой — своя красота, нужно только разглядеть ее. Никакого отношения к модным тенденциям она не имеет: цвет глаз, длина ног — все это пустое. Хотя могу вам сказать, что русские, к примеру, определенно красивее гречанок. Русская женщина — это что-то невероятное! Особенно не из Москвы.
Когда мы говорим о ней, то подразумеваем часто только внешнюю оболочку. А красота — это нечто другое. Вот вы любили когда-нибудь в жизни? Значит, не любили! В основном, ведь как люди говорят: «Я люблю твои голубые глаза… твои белые волосы… твою сексуальность…». А, по-моему, по-настоящему любит тот, кто может сказать: «Я люблю твою кровь. Люблю твои кости…». Я не стремлюсь всем понравиться, и, в отличие от девушек, никогда ничего специально не делаю, чтобы привлечь к себе внимание. Они же, к сожалению, часто просто заблуждаются. Им кажется, что они любят меня, как бывает влюблен пациент во врача, который сделал ему операцию, путешественник — в водителя, который вез его, спящего, по пустыне.
Но, если ты способен любить скелет, внешний облик не важен. Потому что каждый когда-нибудь превращается в скелет… когда разрушается потолок и открываются небеса… Внешность Стиль Теодора — театральный и продуман до мелочей. Он предпочитает в одежде только чёрные и белые цвета.
Посещать музыкальную школу Теодор начал с четырёх лет, освоив сначала игру на фортепиано, а несколько лет спустя — на скрипке. Уже к 12-ти годам поступил в Первую греческую консерваторию сразу на два факультета — теоретический и струнных инструментов, параллельно занимаясь вокалом. В семье был еще один ребенок — младший брат Теодора Эвангелос, Вангелино — тоже музыкант: имеет виртуозно играть на рояле и пишут музыку. В юности многому его научил сам Теодор. Братья — лучшие друзья, несмотря на то что один живет в России, а второй — поселился в Праге, часто общаются, а иногда и творят вместе. Личная жизнь и интересные факты Теодор Курентзис в разводе. Дирижёр был женат на балерине Мариинском театра Юлии Михалиной. Союз молодых и талантливых артистов не был долгим. Артист всегда с удовольствием даёт интервью журналистам и отвечает на любые их вопросы, в том числе затрагивает и темы личной жизни. Теодор считает себя аполитичным человеком. Своей миссией и мечтой считает — добиться децентрализации искусства в России. Музыкант активно пользуется социальной сетью — Фейсбук. В Инстаграме и Твиттере аккаунтов Теодора нет. Расписание ближайших концертов дирижёра можно увидеть на его официальном сайте. Путь к популярности В 1990 году, в возрасте 18-ти лет Теодор создаёт собственный оркестр, исполняющий камерную музыку. Спустя 4 года существования он понял, что хочет добиться новых высот и приезжает в Россию на обучение дирижированию в консерватории Санкт-Петербурга. Через пять лет учёбы становится ассистентом дирижёра оркестра в филармонии. В молодости активно сотрудничает с различными известными оркестрами. Популярность коллективы приобрели не только в России, но и за рубежом. При подведении итогов сезона 2005-2006 ведущие критики назвали Теодора «Персоной года». Москву дирижёр покорил серией концертов в столичной филармонии в сезоне 2007-2008 и уже в следующем сезоне стал постоянным приглашённым дирижёром Большого театра. С 2011 года возглавляет Пермский театр оперы и балета. За 5 лет руководства смог вывести его на лидерские позиции отечественной театральной сцены и прославить за рубежом. Оркестр Musica Aeterna Ensemble активно гастролирует по странам Европы и бьёт рекорды по числу номинаций на премию «Золотая маска». Гражданская позиция Дирижер ведет активную творческую жизнь, но при этом его частная жизнь полна событий.
В 2004-2010 годах Курентзис был главным дирижером Новосибирского театра оперы и балета. В 2011-2019 годах — художественным руководителем Театра оперы и балета в Перми. Курентзис сотрудничал с оркестрами «Виртуозы Москвы», «Новая Россия», Государственным симфоническим оркестром России, Российским национальным оркестром, Берлинским и Венским филармоническими оркестрами.
Я придаю огромное значение языку, потому что он заставляет нас перейти на другой уровень; язык дает нам шанс на общение, а значит, на то, чтобы почувствовать друг друга. Влюбленные, целуясь, прикасаются к оболочке, но их души не целуются: контакта у них нет. При повседневном разговоре мы общаемся, но зачастую общения тоже не происходит. Поэтому пары могут договориться о каких-то основных ценностях, о своих нравственных позициях и поведении, однако исследовать первоначальный хаос, предшествующий речи, — это совсем другое. Для этого нужен очень сознательный язык, причем неважно, носитель ты или нет. Память Я родился в Афинах. По крови я — абсолютно беспримесный грек, это редкий случай. На три четверти я — афинянин, на четверть — из Константинополя, ныне это Стамбул. Там еще с византийских времен жила семья моей бабушки, там родилась и она сама. Я застал Грецию во времена хунты режим военной диктатуры начался там в 1967 году. Я родился позже и рос на фоне разгара революционно-анархистских настроений среди молодежи, протестовавшей против режима. Греция, которую я помню, — это место, где на протяжении столетий действовало множество разных людей и каждый оставил свой отпечаток. Это потоки истории, наследующие друг другу, и память: не человеческая, а память места. Поэтому быть греком — это значит развиться в этих краях, получить воспитание, разлитое в воздухе невидимой силой, и в то же время не зависеть от топографии: каждый человек, находящийся в Греции долго, через какое-то время обнаруживает характерные особенности, неизменные с античных времен. Поэтому греком можно стать, приехав и проведя там достаточно времени. Греция — место, где находится золотая середина между Востоком и Западом. Там Аристотель указывает на землю, и Платон указывает на небо, как у Рафаэля на фреске, изображающей Афинскую агору. Афины всегда были городом-государством, и всякий, кто начинает жить в нем, рано или поздно, так или иначе начинает жить по его правилам. Этот сочный, немного сонный город сильнее человека, причем ты не сразу это замечаешь. Но когда оказываешься в старом центре, идешь, например, на агору, вдыхаешь воздух, ты совершенно ясно понимаешь: земля говорит. Я не встретил такого ни в одном другом городе. Театр То же чувство испытываешь, например, в Эпидавре. Это наиболее полно сохранившийся, идеальный театр на Пелопоннесе. Здесь нужно немного сказать о философии театра. Действительно, античный театр разомкнут, он вопросителен. Почему он не закрывается, как обычный? Во-первых, театр всегда строился на очень неслучайном месте. Рядом с Эпидавром находится Асклепион — храм, посвященный богу-врачевателю, место, куда люди приезжали для исцеления. Театр напрямую связан с этим: он тоже был символическим видом терапии, сейчас бы сказали — психотерапии. Люди проводили там по восемь часов при тридцати градусах жары, и важнейшим компонентом театра был, как и в психотерапии, процесс задавания вопросов. Для этого в античном театре существовал хор — связующее звено между зрителем и действующим лицом. Хор в античной трагедии — это актеры, но они приближены к аудитории и выражают впечатления и внутренние замыслы протагонистов. Комментируя, они как бы вслух задают вопросы к драматическому действию и приглашают зрителя создавать эти вопросы вместе с ними. Они помогают ему пройти правильный путь. В театре играли только мужчины, и это касалось даже женских персонажей: роли исполнялись в масках. Зрителю не было интересно видеть лицо актера, его индивидуальные черты — он был идеограммой, суммой образов.