На парламентских выборах в Иране может победить оппозиция․По данным различных прогнозов, у оппозиционного лагеря хорошие шансы выиграть выборы после того, как Совет стражей конституции отклонил кандидатуры 75 процентов умеренных кандидатов. Сегодня, 21 февраля, в Иране проходят парламентские выборы. Итогом парламентских выборов в Иране станет новый виток дискуссий в западных СМИ о недемократичности и нелегитимности иранских властей. Спикер парламента Ирана также высоко оценил впечатляющую явку иранцев из всех слоев общества на парламентских выборах и в Ассамблею экспертов.
Рекордно низкая явка на парламентских выборах зафиксирована в Иране
Понравилось аутсайдерным социальным слоям и решение мэра о запрете рекламных щитов как не соответствующих принципам ислама - но они, в первую очередь, видели в таких щитах демонстрацию недостижимого образа жизни. Равно как и закрытие западных сетевых ресторанов, которые доступны среднему классу, но не беднейшим слоям населения. В-третьих, не произошло "передачи голосов" от проигравших кандидатов к Хашеми-Рафсанджани. Реформаторы поддержали его как "меньшее зло", однако не смогли убедить в этом многих своих сторонников. Ахмади-Нежад получил и голоса Калибафа, несмотря на то, что тот склонялся в сторону Хашеми-Рафсанджани. Таким образом, еще раз подтвердилось, что в обществе возобладали протестные настроения против самодовольства и коррумпированности элиты. В-четвертых, в ходе кампании Ахмади-Нежад позиционировал себя как общенациональный кандидат, выступающий за экономическое развитие всех регионов страны, а не только Тегерана.
Его опыт работы в различных городах должен был подтвердить, что в случае своего избрания он будет уделять внимание не только столице. Означает ли победа консервативного кандидата, что режим управляемой демократии в современном Иране будет ужесточаться, и начнется регресс по сравнению с временами президентства Хатами. Похоже, что пока к таким однозначным прогнозам следует относиться с осторожностью. Начнем с того, что Ахмади-Нежад не принадлежит к числу ультраконсерваторов, а его экономическая программа, как уже отмечалось, носит достаточно либеральный характер. Что касается внешней политики, то уже заявлено, что диалог с международным сообществом по ядерной проблеме будет продолжен. Не вызывает особых сомнений тот факт, что любой избранный президент страны продолжил бы политику, направленную на стимулирование работ в этой отрасли при активной поддержке России.
Затем необходимо отметить, что власть президента в Иране существенно ограничена - и особой ролью лидера страны, и влиятельным Наблюдательным советом, и Советом по определению целесообразности принимаемых решений во главе последнего стоял Хашеми-Рафсанджани. Поэтому президент даже выступавший в ходе выборов с критикой истеблишмента вынужден действовать в ограниченных рамках - это относилось и к Хатами, который так и не смог реализовать своих реформаторских проектов. В то же время иранский президент обладает определенной самостоятельностью от других государственных институтов - особенно после того, как в 1989 году был ликвидирован пост премьер-министра. Напомним, что и Хатами первоначально считался лишь "функцией" от Хашеми-Рафсанджани. Есть основания полагать, что и Ахмади-Нежад будет послушным исполнителем указаний протежировавшему ему Хаменеи. Тем более, что тегеранский мэр, по некоторым данным, не был оптимальной кандидатурой для духовного лидера Ирана.
Первоначально Хаменеи поддерживал Лариджани, но затем убедился в том, что этот кандидат является непроходным. Затем речь шла о поддержке Калибафа, но амбициозный генерал начал сближение с умеренными силами. Таким образом, Ахмади-Нежад оказался лишь "третьим в очереди". Похоже, что в иранской политике произойдут лишь частичные изменения, связанные с ужесточением требований в морально-нравственной сфере. Видимо, возникнут дополнительные проблемы у целого ряда реформаторски настроенных СМИ, снизится свобода дискуссий. Может увеличиться роль представителей силовых структур, в частности, руководства "басиджей".
Серьезная проблема состоит и в том, что консерваторы монополизировали все избранные органы власти - как парламент, так и пост президента. Приход консервативных исламистов, безусловно, усилит идеологическую "зажатость" страны, ее цивилизационный выбор в пользу большего изоляционизма от доминирующих в мире тенденций в этом отношении первый с 1981 года светский президент страны более ортодоксален, чем многие религиозные деятели. Впрочем, в Иране у президента и правительства традиционно больше "свободы рук" в экономике, чем в политике: можно вспомнить президентство Хашеми-Рафсанджани, при котором уже произошла частичная экономическая либерализация. Однако сломать объективный процесс трансформации иранского общества вряд ли удастся - разве что избрание консервативного президента может его замедлить. Очевидно, что любой президент Ирана должен предпринимать шаги для повышения инвестиционной привлекательности страны - в противном случае невозможно решение экономических проблем, а, следовательно, усилятся шансы оппозиции на победу на следующих выборах. Реформаторы в этом случае будут использовать такие же популистские лозунги, с помощью которых Ахмади-Нежад выиграл нынешние выборы.
Кроме того, степень внутриполитической конкуренции в Иране не всегда непосредственно зависит от уровня вестернизации. Маловероятная же попытка "закрутить гайки" в политической сфере где плюрализация стала привычным фактором может привести к общественному взрыву, в частности, среди молодежи. Поэтому консерваторы вряд ли пойдут на нее ввиду вполне реальной в таком случае угрозы собственного политического краха. Пожалуй, единственной серьезной надеждой для тех, кто хотел бы прервать процесс политической плюрализации в Иране является политика США, которые постоянно держат над страной "дамоклов меч" вторжения.
Мотахари стал рассматриваться как «консерватор-реформист» после того, как он неоднократно критиковал решение рахбара о домашнем аресте лидеров Движения зеленых, бывшего премьер-министра Мир Хосейна Мусави и бывшего спикера парламента Мехди Карруби как противоречащее конституции. Мотахари — сын аятоллы Мортезы Мотахари, близкого соратника аятоллы Хомейни и видного идеолога, популяризировавшего политическую теорию шиизма и религиозное лидерство среди иранской молодежи перед Исламской революцией. Тем не менее, его список не получил ни одного места из-за низкой явки сторонников реформ и малоизвестности кандидатов.
В Тегеране, где в прошлом священнослужители редко добивались наибольших результатов в голосовании, их яркие представители Махмуд Набавиан и Хамид Расаи заняли первое и третье места, в то время как второе досталось Амирхосейну Сабети, молодому активисту «жёсткой линии» и бывшему ведущему политического шоу все трое связаны с вышеупомянутой Paydari. Расаи возглавил свой собственный список «Амана»; Манучехр Моттаки, бывший министр иностранных дел при Ахмадинежаде, возглавил список Объединённого фронта, в то время как ведущий активную работу в социальных сетях экспрессивный «конспиролог» Али Акбар Рафипур возглавил список «Рассвет Ирана», видной фигурой в котором является Саид Мохаммад, принадлежащий к молодому поколению командиров КСИР. Он ушёл в отставку с поста начальника инженерного подразделения КСИР и штаб-квартиры строительного конгломерата «Хатам аль-Анбия», чтобы баллотироваться на президентских выборах 2021 года, поддержав Раиси после дисквалификации собственной кандидатуры. Получив наибольшее количество голосов в Тегеране в 2020 году, теперь он растерял две трети избирателей, опустившись на четвёртое место. Оставшиеся 14 представителей должны быть избраны во втором туре. Примечательно, что на выборах как 2020, так и 2024 года в списках Paydari и SHANA значились некоторые одинаковые имена. Поскольку иранские лидеры претендуют на пост спикера парламента, оказывая давление на Галибафа, верховный лидер предостерег консерваторов от междоусобиц и расколов в новом парламенте.
Paydari яростно критикует реформистские движения за социальные и культурные свободы и дипломатию с Западом, обзывая их «бунтовщиками» и «девиантами». Благодаря сочетанию бескомпромиссных священнослужителей и бывших командиров КСИР, Paydari придерживается «секьюритизированного» ориентированного на безопасность подхода как к управлению, так и к внешней политике Ирана.
На этих выборах зарегистрировано беспрецедентное количество кандидатов-женщин. Их свыше 400. Вероятно, именно женщины и молодежь окажут решающее влияние на результаты выборов.
Основная борьба развернётся между двумя блоками - консервативным и умеренно реформистским. Мусульманские консерваторы сейчас имеют большинство в Меджлисе и контролируют основные рычаги власти.
Между тем спикер Совета стражей Конституции Аббас Али Кадходаи, который наблюдал за проведением голосования, выступил на государственном телевидении с заявлением о том, что серьёзных нарушений в ходе выборов обнаружено не было. В свою очередь, верховный лидер Ирана считает, что зарубежные СМИ пытались повлиять на настроения в обществе перед голосованием. В течение последних двух дней под предлогом заболевания и вируса их СМИ использовали малейшую возможность для того, чтобы отбить у народа желание участвовать в выборах», — цитирует Хаменеи его пресс-служба. Кроме того, как подчёркивают эксперты, не стоит забывать, что голосование проходило на фоне ужесточившейся в последнее время санкционной политики США в отношении Ирана. Об этом сообщила пресс-служба американского Минфина.
Напомним, отношения между Ираном и Соединёнными Штатами обострились после того, как в ночь на 3 января американская сторона нанесла авиаудар в районе аэропорта Багдада. В результате атаки погибли генерал иранского Корпуса стражей Исламской революции Касем Сулеймани, замглавы иракского шиитского ополчения Абу Махди аль-Мухандис и около десяти человек сопровождения. В Иране есть люди, которые хотят реформ, но, когда американцы убивают их народного героя, это значит, что они плюют на чувства иранцев. И здесь просыпается патриотизм. Это реакция на американскую политику», — уверен эксперт. Также по теме «Невнятная позиция»: почему Вашингтон предоставлял недостоверные данные о пострадавших от удара по базе в Ираке Пентагон обнародовал новую информацию о числе пострадавших в результате иранского ракетного удара по объектам армии США в Ираке.... Поэтому они и отдали свои голоса консервативным силам в знак протеста против американской политики», — пояснил аналитик.
Явка на парламентских выборах в Иране составила 41%
Иранский верховный лидер аятолла Хаменеи, придя на участок, подчеркнул, что отдал свой голос на парламентских выборах, потому что это его религиозный долг. Участие в выборах он считает восстановлением гражданских прав нации. В парламентских выборах в Иране имеют право принимать участие 58 миллионов избирателей. После развала «ядерной сделки» экономическая ситуация в стране заметно ухудшилась. Поэтому эксперты прогнозируют переход власти к жёстким консерваторам. Иран готов перестать либеральничать. В Полтавской области не стихают протесты местных жителей против размещения в селе Новые Санжары карантинного центра для эвакуированных из Китая украинцев.
Через несколько дней после задержания она скончалась. За время протестов, согласно официальным данным иранских властей, погибли более 200 человек. Судебные власти приговорили 400 человек к тюремному заключению.
Читайте по теме:.
В 1997 году конкуренция стала уже реальной, а результаты выборов - непредсказуемыми. Фаворит избирательной кампании, спикер парламента Натег-Нури, торжественно принятый в российской Думе, где по инерции были уверены в его гарантированном избрании, потерпел сокрушительное поражение от лидера реформаторов Хатами, которого западные СМИ несколько поспешно назвали "аятолла Горбачев". Такое развитие событий было связано с несколькими факторами. Среди них харизма Хатами, выгодно отличавшая его от соперника, который скорее являлся администратором, чем публичной политической фигурой не случайно, что Натег-Нури более не участвовал в выборах. Кроме того Хатами стал кандидатом от достаточно широкой политической коалиции, в которую входили как сторонники реформ, находившиеся тогда на подъеме, так и умеренные консерваторы, включая и Хашеми-Рафсанджани. В то же время на стороне Натег-Нури оказался аятолла Хаменеи.
Четыре года спустя Хатами смог удержаться у власти, несмотря на попытки противодействия со стороны консерваторов. Более того, он получил даже большую поддержку, чем за четыре года до этого. Это было связано как с общественными настроениями реформаторы убедительно выиграли парламентские выборы 2004 года , так и с тем, что Хаменеи был вынужден учитывать объективную расстановку сил и не сопротивлялся избирательной кампании президента. На нынешних выборах конкуренция была беспрецедентной для Ирана. Два ярко выраженных реформаторских кандидата - Мостафа Моин и Мохсен Мехрализаде - вначале получили отказ в регистрации, но затем все же стали кандидатами. Такое решение принял аятолла Хаменеи с тем, чтобы избежать усиления напряженности в стране. Сам по себе такой шаг духовного лидера весьма показателен для характеристики ситуации в стране - он носил явно вынужденный характер.
Таким образом, вроде бы всесильный аятолла был вынужден учесть мнение значительной части истеблишмента Ирана. В поддержку такого решения выступили не только сторонники реформ, но и умеренные политики - такие как Хашеми-Рафсанджани, который небезосновательно рассчитывал на поддержку со стороны реформаторов перед вторым туром выборов. Реформаторы и консерваторы Еще одна распространенная точка зрения заключается в том, что иранские политические силы делятся на прогрессивных сторонников реформ и реакционных консерваторов, представителем которых является победитель нынешних выборов Ахмади-Нежад. В принципе, она имеет под собой существенные основания, но нуждается в определенной корректировке. Дело в том, что значительная часть реформаторов в течение 80-х - первой половины 90-х годов проделали непростую идейную эволюцию. Так, занявший на выборах пятое место Моин является характерной для иранских реформаторов фигурой. В молодости он был крайним радикалом и даже участвовал в известном захвате американского посольства в 1979 году.
Затем занимал высокие посты в исполнительной власти, был министром при президентах Хашеми-Рафсанджани и Хатами. Постепенно из радикала стал реформатором, из фанатичного исламиста - сторонником демократизации. В ходе нынешней кампании Моин выступал за свободу слова и вероисповедания, интеграцию страны в мировое сообщество, против вмешательства государственных органов в личную жизнь граждан. По этому пути прошли многие приверженцы реформ в современном Иране, включая и инициатора захвата американских заложников в 1979 году, ходжат-оль-ислама Мохаммада Мусави-Хоениха, политическая биография которого выглядит следующим образом: активист радикальной исламской организации, генеральный прокурор в середине 1980-х годов, депутат парламента популистского толка до 1992 года, журналист-реформатор, поддерживавший деятельность президента Хатами. Кстати, и сам будущий президент в этот период в течение десяти лет руководил одним из наиболее идеологизированных ведомств - министерством культуры и исламской ориентации. При этом, по крайней мере, в течение первой половины этого срока он выглядел абсолютно ортодоксальным исламским деятелем, никак не склонным к какому-либо реформаторству. К числу реформаторов относился и бывший спикер парламента Мехди Кярруби - один из двух религиозных деятелей, баллотировавшихся сейчас на пост президента вторым был Хашеми-Рафсанджани.
В течение 80-х годов он также принадлежал к числу политиков радикального толка - в этом качестве Кярруби был депутатом парламента. Почему же радикалы стали реформаторами, сторонниками демократизации страны. Очевидно, что свою роль в этом сыграл их нонконформизм, обращенный в течение 80-х годов против либералов-западников. Когда же западники перестали быть реальной угрозой, то существенным ограничителем для политической активности для политических активистов стали лидеры консервативно настроенного духовенства, которые не были заинтересованы во всякой политической активности, которая могла бы нанести ущерб сбалансированной системе управляемой демократии. Кроме того, есть и еще одна причина такой идеологической эволюции. Период "бури и натиска", свойственный хомейнистскому Ирану, закончился. Война с Ираком завершилась, причем многие "ревнители" испытали явное разочарование: саддамовский режим свергнуть не удалось, стороны были вынуждены вернуться к довоенным границам.
Иран отказался и от "экспорта революции" - так, в Ливане первоначально проиранская организация "Хезболлах" диверсифицировал свои интересы и сейчас находится явно ближе к Сирии.
В определенные моменты это было наглядно продемонстрировано, когда до выборов не были допущены даже люди, ранее занимавшие высокие государственные посты — например, экс-президенты Махмуд Ахмадинежад и Хасан Рухани, спикер парламента Али Лариджани. Садек Лариджани, бывший глава судебной власти Ирана, хоть и был допущен до выборов, не смог переизбраться в Совет экспертов.
Почему раньше эти люди соответствовали религиозным и прочим критериям, а теперь они не соответствуют? Что так радикально изменилось? А изменилось только то, что они стали по разным причинам неугодны.
Возможно, в какие-то моменты некоторые из них стали высказывать идеи, сильно отличающиеся от тех, которые они выражали раньше, или радикализировались с точки зрения иранской политической элиты — например, как Ахмадинежад. С другой стороны, о семействе Лариджани, представители которого в основном двигались в рамках одной и той же мысли, этого сказать нельзя. Садек Лариджани вообще в какой-то момент рассматривался в качестве одного из возможных преемников духовного лидера Ирана.
Так или иначе, но в кандидатах, представленных на этих выборах, все труднее было видеть альтернативу. Имена многих из них не были известны избирателям в больших городах, как и их программы, которые нередко просто отсутствовали. Люди в конечном итоге не верят в то, что они могут что-то изменить.
Чем обусловлена низкая явка на выборах Провластные эксперты пытаются представить низкую явку на выборах в парламент как абсолютно нормальную. Посмотрите на другие страны, говорят они — там вполне похожая ситуация. Но насколько эта цифра правдива, судить сложно, потому что многие участки просто пустовали.
Мои друзья подтверждали, что это так, поэтому вообще непонятно, кто на них голосовал. Например, в Ширазе, где изначально упоминалась 26-процентная явка, мои товарищи не наблюдали на участках людей в принципе. Поэтому я склонна относиться скептически к официальной цифре, особенно когда речь идет о крупных городах.
В Иране перед выборами шла знакомая россиянам дискуссия о том, как лучше всего заявить о своем протесте, показать власти, что народ не поддерживает текущий курс и в том числе тот набор кандидатов, который представлен. Люди больше тяготели к тому, чтобы обеспечить неявку на выборах и тем самым подорвать легитимность всего процесса в целом. Поэтому усилия властей были направлены на то, чтобы наоборот повысить ее.
Придите, проголосуйте, неважно, за кого — важно, что мы все едины, непобедимы и стоим за нашу великую страну. Аятолла Хаменеи сам пытался призвать народ к тому, чтобы он участвовал в выборах, но в итоге бойкот все равно стал основным видом протестного голосования. На фоне экономических проблем и закручивания гаек основным ответом населения власти стала политическая апатия, а в более критических случаях — явное противостояние власти, особенно в рядах тех, кто потерял друзей и членов семьи в результате начавшихся в 2022 году протестов.
Каково положение женщины в иранской политической системе Женщины могут избираться в парламент, но все они при этом носят хиджаб и поддерживают консервативные ценности. Даже если кандидатку, ратующую за увеличение свобод для женщин, изберут, очень сомнительно, если она сможет на что-то повлиять в этом плане. Перед выборами опять усилили контроль за ношением хиджаба, что, кстати, достаточно нехарактерно, потому что обычно в этот период всегда ослабляют контроль и позволяют людям почувствовать, что они свободны.
Сейчас, мне кажется, это еще сильнее ударило по обществу. Не только в Тегеране, в больших городах в принципе уже очень малое число женщин носит платок на голове, большинство —опуская на плечи, и все это в основном сходит им с рук, просто потому что недостаточно сил безопасности, чтобы такое гражданское неповиновение подавить. Поэтому такое поведение стало выражением протеста в том числе и против нее.
Чтобы с такими настроениями массово бороться, у государства, видимо, не хватает ресурсов. Понятно, что таких женщин и задерживают, к ним достаточно жестко относится та же полиция нравов, но со всеми, конечно, справляться не получается. Более того, бывали случаи, когда даже на миграционном контроле женщины не боятся, заезжая в страну, стоять перед миграционным офицером без платка.
Но власти по-прежнему видят контроль за человеческим телом как один из инструментов управления обществом.
Спикера парламента Ирана переизбрали на второй срок
Сторонники реформ вообще отказались от участия в выборах, поскольку сочли их непрозрачными. Умеренные кандидаты — союзники президента Ирана Хасана Рухани набрали наибольшее количество голосов во втором туре парламентских выборов. На парламентских выборах в Тегеране проголосовали более 100 тысяч избирателей, об этом сообщает ФАН. Сегодня, 21 февраля, в Иране проходят парламентские выборы.
Парламентские выборы в Иране: Тегеран нейтрализует у себя тюркский фактор
1 марта 2024 года в Иране состоялись выборы в Исламский консультативный совет (меджлис), состоящий из 290 депутатов, в также в насчитывающий 88 знатоков мусульманского права Совет экспертов. В нынешнем парламенте Ирана, избранном в 2020 году, доминируют консерваторы и ультраконсерваторы. Явка на парламентских выборах в Иране, по предварительным данным, составила 41%. Так, в парламентских выборах в прошлом году пришло 42,5% избирателей — это самый низкий показатель с 1979 года. В этом году выборы в Иране проходят на фоне серьёзного кризиса в Палестине. Итогом парламентских выборов в Иране станет новый виток дискуссий в западных СМИ о недемократичности и нелегитимности иранских властей.
Рекордно низкая явка на парламентских выборах зафиксирована в Иране
Итогом парламентских выборов в Иране станет новый виток дискуссий в западных СМИ о недемократичности и нелегитимности иранских властей. Умеренные кандидаты — союзники президента Ирана Хасана Рухани набрали наибольшее количество голосов во втором туре парламентских выборов. Выборы в парламент Ирана начались в пятницу утром с открытием избирательных участков по стране, сообщило министерство внутренних дел ИРИ. Парламентские выборы в Иране 2020 года состоялись 21 февраля (1-й тур) и 17 апреля (2-й тур), через четыре года после предыдущих выборов в Исламский консультативный совет в 2016 году[2]. В первом туре победу одержали принципалисты (консерваторы)[3]. Результаты первого тура выборов станут известны 5 марта: подсчет голосов в Иране производится вручную, по приблизительным оценкам, займет до трех дней.
В Иране пройдут парламентские выборы
В Иране проходит второй тур парламентских выборов, по итогам которых должны быть определены ещё десять из 290 депутатов, передаёт агентство. почти половину из тех, кто подавал заявки на регистрацию. Выборы в законодательные органы были проведены в Иране 1 марта 2024 года в первом туре, а позже, 10 мая 2024 года, во втором. В Иране подводят итоги парламентских выборов. Согласно предварительным данным, побеждают сторонники президента Махмуда Ахмадинежада из лагеря консерваторов.
Парламентские выборы в Иране
Председателя Меджлиса (парламента) Ирана Мохаммада Бакера Галибафа переизбрали на второй срок, он получил 210 голосов. почти половину из тех, кто подавал заявки на регистрацию. Предыдущие парламентские выборы в Иране прошли в 2020 году, тогда не допустили до участия более 7 тыс. кандидатов — почти половину из тех, кто подавал заявки на регистрацию. Как известно, 21 февраля 2020 года в Иране успешно и без инцидентов прошли очередные парламентские выборы.