Авторское кино не для широкой публики.
Не для всех: программа фестиваля авторского кино «Арт-мейнстрим»
Не стыдясь (Bez wstydu) 2012. Артхаус – изначально название американских кинотеатров, в которых показывали фильмы, не рассчитанные на массового зрителя: классические голливудские ленты и европейское кино. Авторское кино не для широкой публики. В ней удалось соблюсти баланс между зрительским кино и кино «не для всех», между новым кино и классическим. Когда продюсер ищет финансирование, он четко понимает: если это авторское кино, потраченные деньги не вернутся, его снимают не для того, чтобы зарабатывать", — отметил Атоян. Яркая представительница французского авторского кино никогда не уклонялась от мрачных реалий.
Мединский: от интернет-пиратства по-максимуму страдает авторское кино
| Авторское кино России - 20 лет Кинотавра в мини-рецензиях журнала Максим | «Повар» собрал 15 миллионов долларов в прокате США, что, конечно, ерунда по сравнению с какими-нибудь «Мстителями», но для авторского кино прямо-таки достижение. |
| бХДЙФПТЙС БЧФПТУЛПЗП ЛЙОП () : тБУУЩМЛБ : | Такое авторское кино направлено на расширение познания, заставляет людей более глубоко смотреть на определённые вещи и проблемы. |
| Российский фестиваль авторского кино «Зимний» назвал победителей 2022 года | В московском кинотеатре «Ролан» покажут в том числе фильмы, в этом году получившие номинации на «Оскар» и «Золотой глобус». Не для всех: программа фестиваля авторского кино «Арт-мейнстрим» DR. |
20 фильмов XXI века, снятых в лучших традициях европейского артхауса
Поэтому и в телевизоре её так мало… - Как это не коммерческий продукт? На Западе, где люди постоянно думают о своём кошельке, вкладываются бешенные средства в производство анимации и в фестивали, на которых её показывают. А мы в России просто бедные, жадные, некультурные и недальновидные. Хотя, конечно, кто-то из наших уезжает туда. У меня много друзей-знакомых, которые работают в Голливуде, в Европе. Но многие остаются на Родине и творят здесь. Несмотря ни на что. Как я, например. А что будет дальше, никто не знает. Это ведь не нами придумано.
Это регламентирует ситуацию и расставляет ориентиры в море аудио-визуальной продукции для всех родителей. По идее, это должно облегчить им жизнь.
Так что кассовый разрыв между бюджетом, сборами и продажами растет. А еще увеличивается число всевозможных ограничений и списки тех артистов, которым нельзя сниматься. В ответ на вопрос модератора дискуссии, что делать с рисками — фильмы на неудобные темы, кино с неудобными актерами, — спикеры минуты на полторы замолчали. Это было очень говорящее молчание. В итоге тот же Антон Малышев сказал: «Надо хеджировать риски.
Нужно работать с командой единомышленников: с людьми, которые разделяют твои ценности. От неосторожных высказываний страдает проект целиком. Мы сами не выпустим в России фильм, если в нем снялся актер, который уехал и стал донатить ВСУ.
Эвридика и ее старшая сестра Гида мечтают о жизни в Европе. Эвридика намеревается стать пианисткой и уехать учиться в Вену, а Гида жаждет свободы.
Она бежит из дома с любовником в надежде обрести рай в далекой Греции. Планам обеих сестер не суждено сбыться. Деспотичный отец приговорит их к долгой разлуке. Но даже вдали друг от друга они будут верить в неизбежность встречи… Собаки не носят штанов Спустя годы после гибели жены Юха всё никак не может прийти в себя и боится сближаться с людьми. Неожиданная встреча с Моной, которая любит доминировать над мужчинами, резко меняет его жизнь.
Эмоционально опустошенный Юха вступает с Моной в тесную сексуальную и духовную связь, пытаясь вместе с ней отыскать путь к просветлению. Высшее общество Где-то за пределами Солнечной системы экипаж космического корабля выполняет необычную миссию. Его цель — ближайшая к Земле черная дыра. На его борту команда молодых мужчин и женщин — преступников, приговоренных к пожизненному заключению.
Это всего лишь три примера созданных отечественными режиссерами сцен, которые знает каждый настоящий синефил и которые преподают во всех киношколах мира. Всего лишь — потому что таких влиятельных сцен и эпизодов, диалогов и приемов, кинематографических идей и фильмов, снятых советскими и российскими режиссерами и вошедших в историю кино, десятки.
Эйзенштейн, Кулешов и Козинцев в 1920-х заложили основные, по сей день бесконечно актуальные принципы монтажа и модальностей актерской игры. Тарковский научил мировое кино не только особой русской духовности, но и многозначительности сверхдлинных кадров. Герман задал стандарт броуновского движения угнетенной камеры в тесноте человеческих тел и затхлых пространств. Хуциев и Данелия представили образец создания свободного и честного кино в условиях несвободы и бесчестья. Шукшин своей самобытной, пластичной выразительностью киноязыка вдохновлял Фассбиндера. Идеи и находки Константина Станиславского и Михаила Чехова породили всю американскую актерскую школу — включая знаменитый Метод, до сих пор самый известный принцип существования артиста в кадре, сделавший звездами Марлона Брандо и Джеймса Дина, Аль Пачино и Роберта Де Ниро.
Без фильмов Дзиги Вертова и вовсе не было бы документалистики, какой мы ее знаем В последние 20 лет, впрочем, упорно казалось, что эти бесспорные и сокрушительные успехи отечественного кино остались в прошлом — ушли в небытие вместе со всей системой советского кино. Исключения, конечно, были — однокадровый tour de force Александра Сокурова «Русский ковчег» прогремел на весь мир, фильмы Андрея Кончаловского и Андрея Звягинцева получали главные призы на крупнейших международных фестивалях а «Левиафан», «Елена» и «Нелюбовь» Звягинцева к тому же стали хитами артхаусного проката по всему миру , — но оставались именно что исключениями. Еще пять лет назад невозможно было предположить, что Россия как кинематографическая страна играет хоть сколько-нибудь важную роль в мировом киноконтексте. Более того, не было, казалось, никаких предпосылок для изменения этой ситуации — или хотя бы для того, чтобы присутствие российского авторского кино стало заметнее. Тем неожиданнее на первый взгляд то, что именно в последние два года, для всей мировой киноиндустрии ознаменовавшиеся проблемами, связанными с пандемией, российский артхаус вдруг начал переживать подлинный ренессанс. Это не преувеличение и не пустые слова.
Если в случае с кино коммерческим и жанровым самым объективным показателем востребованности остаются кассовые сборы, то уровень фильмов авторских оценить всегда было сложнее — в первую очередь из-за того, что способов обратить на себя внимание широкого зрителя у них намного меньше, чем у картин массовых. В этих условиях главным мерилом качества артхаусного кино исторически остаются кинофестивали — в первую очередь самые престижные. С тех пор этот интерес существенно угас — вместе с уровнем российского кино, которое ассоциировалось у отборщиков из-за рубежа максимум с четырьмя-пятью именами режиссеров, которые во многом, как, например, Александр Сокуров состоялись еще в советское время. В 2010-х попадание даже хотя бы пары лент из России в Канны или Венецию уже считалось большим успехом, а появление и признание мировой публикой такого молодого режиссера, как Кантемир Балагов , стало сенсацией. И только в 2021-м и начале 2022-го в программах крупнейших фестивалей мира оказалось сразу 18 российских фильмов — и это не считая короткометражных картин. У выпускницы Санкт-Петербургской школы нового кино получилась 20-минутная брутальная кинопоэма о тревожных днях и безумных ночах молодежи, обитающей на задворках большого города и большой истории пусть даже один из персонажей и пытается отобраться в состав олимпийской сборной.
Вебер более чем удалось даже на уровне образов передать само ощущение жизни юных россиян, выразить его в пластике актерской игры и визуального ряда, и нет ничего удивительного в том, что эту выразительность оценили в Берлине, наградив «Трэп» «Золотым медведем» — к слову, первым для России в короткометражном конкурсе с 1999 года, когда приз завоевал «Фараон» Сергея Овчарова. На том же февральском Берлинале немало внимания прессы и зрителей привлекли и отечественные полнометражные фильмы. В первую очередь это касается картины Александра Золотухина «Брат во всем», участвовавшей во второй по престижности секции фестиваля «Встречи». Ученик Сокурова снял пронзительную драму о братьях-близнецах, которые мечтают стать военными летчиками, — вот только их тесная, манифестирующаяся почти на телесном уровне связь не способствует отличной учебе в авиационном училище. Пространство кадра в «Брат во всем» нередко заливает тревога, но Золотухин уворачивается от прямой дидактики, избегает прямых политических высказываний, вместо этого раз за разом фокусируясь на поэтике как родственных отношений, так и полета.
5 пабликов во «ВКонтакте» для тех, кому интересно авторское кино
| Кино — не для всех | Все об авторском кино, новости синематографа, отчеты кинопоказов в арт-клубе-галерее "Улица Оги". |
| Авторское документальное кино о художниках: как освободиться от штампов и быть интересными | Кино не для всех: 40 необычных фильмов смотреть онлайн. Для самых взыскательных киноманов и просто любителей всего сложного, странного и даже шокирующего — подборка самых необычных фильмов последних лет. |
| «Неслучайные люди» в авторском кино | Читать О чем рассказывали дебюты Voices Какое-то проклятие с этими терминами – элитарное кино, авторское кино, кино не для всех. |
Почему авторское кино - зае%ис?! | Обзор фильма "Уроки Гармонии"
Вы хотите, чтобы я правду сказал? Я 15 лет слышу все предложения о том, как спасать авторское кино, что должна быть координация среди кинотеатров, что надо привлекать зрителя. Ничего не изменилось, только Цыпкин объявился. Но мы путаем, что важно и что неважно. Талантливый человек, который хочет снять приличный фильм, которому важно сделать нестыдное кино, который старается и, естественно, относится к тому, что он делает, ответственно, — это и нормально. Ненормально то, что, на мой взгляд… Я сейчас неприятную вещь скажу. У нас все меньше и меньше в авторском кино визионеров. Наше авторское кино — за исключением якутского — становится безликим, фильмы похожи один на другой. Где-то лучше играют, где-то хуже. Оно примерно одно и то же по сюжету.
Оно никуда не прорывается. И таких фильмов довольно много. При этом считается очень важным, чтобы у нас было авторское кино. Да, действительно важно, но то авторское кино, что у нас существует, не должно быть одинаково провинциально унылым. Мы копаем себе могилу. У нас появились приличные операторы, больше приличных актеров, чем десять лет назад. У нас в среднем все стало качественнее. И есть действительно неплохие фильмы. Но проблема нашего кино в том, что у нас не растут новые Эрмлеры, Эйзенштейны, Спилберги, Лукасы… Мы — вялые.
И кино у нас вялое. Да, сейчас несколько фильмов отобрали в не самые важные программы международных фестивалей. А какие-то фильмы завернули… Никита Карцев. Это ты про какие фильмы? На фестивале в Токио, что ли, которые? Не суть. Дело все в том, что мы живем в новом мире. Все международные отношения, все культурные обмены, сама цивилизация — все меняется. Мы входим в новый мир.
В новом мире наше кино, наше авторское кино должно быть интереснее, смелее, необычнее. И более экспериментальным. Потому что, если мы посмотрим на 20-е годы XX века, когда был один из самых великих периодов отечественного кино, мы увидим огромное количество экспериментов, попыток найти новый язык, а не бесконечный средний европейский артхаус. Мне кажется, что и способ коммуникации мы должны осваивать, и эмоциональность, и сюжетность. В прямом эфире. Прямо на ваших глазах. Люди начинают тупеть. Искусство и кино становятся проще и примитивнее. Это не значит, что надо быть тоже примитивными.
Но та резервация, в которой существует русское авторское и молодое кино… Если оно не изменится и не возникнут новый киноязык и новая энергия, это кино начнет гибнуть и потихоньку сходить на нет. Вопрос: что такое смыслы и что такое ответственность? Я не знаю про это. Была Кира Муратова, она снимала великие картины. Был мой папа, был Панфилов. Было много великих режиссеров. У нас, на мой взгляд, никто сейчас великих картин не снимает. У нас череда картин милых, из серии «вот так живут люди в провинции». Ничего из них не останется, все забудется.
И это проблема. Очень много похожих картин, в отличие от якутских. В Якутии, как ни странно, средний уровень кино гораздо выше. И оно дешевле! А теперь зададимся вопросом: почему так? В чем дело? В образовании ли, в условиях съемки, в преподавании, в возможностях? Не знаю. Почему-то же у людей там получается.
Возможно, потому что их кино энергичнее? Потому что, извините, нужны яйца, а не бубнеж. Будущее за тем, где будет энергия в новом мире. Я так понял, твоя ответственность — снимать визионерское кино, как в 20-е годы? Послушай, моя ответственность — делать, пытаться делать то, что мне интересно, пробовать новое. Направление, способ разговора и коммуникации. Мне интересно говорить о том, что мне важно. А то, что интересно другим… — какая мне разница? Мы постоянно вспоминаем про якутское кино.
И вроде даже показываем его теперь регулярно, награждаем на фестивалях. Якутских режиссеров могут даже звать на платформы, давать деньги… И ставить то, что получилось, фильмом открытия на фестивале, как случилось на «Новом сезоне» с альманахом Дмитрия Давыдова и Степана Бурнашева «Эт». Но это не приводит к настоящей интеграции якутского кино в наше культурное поле. Оно так и остается чем-то экзотическим, непонятным. Дмитрий Давыдов недавно прямо сказал перед показом: «Почему вы все время говорите «Якутия, якутское кино»? Как будто мы не часть России? Мы действительно, несмотря на все фестивали и награды, не отдаем себе отчет, что Якутия — часть России. Что якутское кино — это важно, что можно делать какие-то выводы из успехов якутских кинематографистов. Что можно анализировать их опыт, изучать, как фильм, снятый за три копейки, может собирать в прокате более 26 миллионов рублей, прежде чем у него заберут прокатное удостоверение.
Но никто не занимается этим, потому что на самом деле это никому неинтересно. Если мы говорим про авторское кино, то наша коллективная ответственность — тех, кто пишет, снимает, прокатывает, — в том, чтобы люди вообще не разучились ходить в кинотеатр. Я и дома много чего смотрю, но поход в кинотеатр — это событие. А на авторское кино люди вообще ходят в кинотеатры? Знаешь, в чем проблема? Для того чтобы люди туда пошли, авторское кино должно хоть как-то отличаться от того«усредненного», которое есть сейчас. Необходим коренной перелом, кино должно быть интересно, понятно и должно затрагивать какие-то глубинные вопросы. Плюс — нравится это или не нравится, — но нам нужна редактура в кино. Беда большинства дебютных фильмов в том, что их все, на мой взгляд, можно сократить на 20 минут, и ничего страшного не случится.
И это ответственность продюсеров. Им ведь тоже удобно: взяли деньги в Минкульте, нашли еще какие-то на платформах, что-то скомпоновали. Иногда получается хорошее кино, иногда не очень. Но в целом дальнейшая судьба фильма ограничена. Он рассасывается и забывается. Мы теряем поколения, потому что не контролируем молодых режиссеров, а это задача продюсеров. Очень часто можно сократить фильм на 20 минут — и его судьба поменяется. У меня по этому поводу есть пара реплик. Примерно с половиной продюсеров конкурсных фильмов я и начинал разговор с вопроса: «Не желаете ли сократить на двадцать минут?
Кроме американцев, в нем преуспели, в общем-то, только японцы. Например, французы или англичане крайне редко прибегают к этому жанру. У отечественной комедии сегодня некоторый кризис. У нас есть своя комическая традиция, которую мало кто изучает и умеет плодотворно применить. Главное тому доказательство — это художественная, а часто и коммерческая провальность всех тех ремейков, которые у нас производятся. Но при этом есть Жора Крыжовников, который сделал две части «Горько» и «Самый лучший день». А «Горько», по-моему, замечательные фильмы, что первый, что второй, и это новый формат комедии отечественного кино. Он самобытный, и это тоже у нас работает. Конечно, основываясь на советской традиции военного кино, мы стараемся и к ней вернуться, но я знаю только два фильма, которые более-менее успешно это сделали. Второй фильм — это «Сталинград» Федора Бондарчука, который условно продолжает и традиции старшего Бондарчука, и традиции Юрия Озерова, но только на новом витке.
Но это единичные случаи. Два фильма я назвал, а третьего бы даже уже и не придумал. И в этом наша беда. И если хотите, в этом и наша самобытность — Какие модели кинематографа европейскую, индийскую, американскую... Или у нас свой путь? И очень не скоро мы сможем имитировать, тем более повторять удачно любую другую традицию. Причина проста. Все кинематографии мира делятся на две части. Это либо старинные, богатые с огромными культурными традициями кинематографы, даже если сейчас они переживают не лучшие свои годы, как, например, итальянская кинематография, или французская, или немецкая. Они несравнимы с итальянским, французским, немецким кино 50-60-х годов.
Но у них есть базис, традиции, система своих национальных жанров, и зритель к этому приучен. Второй тип — молодые кинематографии. Это латиноамериканские кинематографии или румынское, греческое кино. Говоря молодые, я имею ввиду, что у них только в последние годы возник настоящий кинематографический бум. Россия находится в двойственном положении. С одной стороны, у нас богатейшая огромная советская традиция. С другой — мы не можем ее продолжать, потому что живем в другом государстве. Россия — это не СССР. У нас больше нет железного занавеса. В СССР киноиндустрия развивалась так удачно, потому что у нее не было конкурентов, они были искусственно устранены.
Голливудских фильмов-то у нас не показывали, а если бы показывали, может быть, не было бы очень многого из того, что было… Ни Озерова, ни Тарковского, может быть, не было бы. И вот нас убивает то, что, с одной стороны, у нас амбиции величайшей кинематографии, с другой — все проблемы и болезни молодой начинающей несамостоятельной кинематографии. И если хотите, в этом и наша самобытность. Советская модель точно мне не близка. Я знаю, какое количество талантов она сломала. Я знаю, что именно из-за советской системы так мало снял в своей жизни Алексей Герман старший, долгие годы не снимала Кира Муратова, был вынужден эмигрировать Андрей Тарковский, многие проекты которого так и не дошли до реализации, была похоронена карьера Аскольдова, который снял в своей жизни единственный фильм «Комиссар». И все это ужасно трагические истории. С другой стороны, там были великие фильмы. И в том числе фильмы тех режиссеров, которых я назвал. Сейчас у нас нет гениев такого масштаба, и фильмы, по-настоящему значимые для мирового кино, появляются гораздо реже, чем это было в СССР.
Мы не способны конкурировать с Голливудом все еще на равных, мы от него отстаем. Но свободы творчества сейчас значительно больше. Как выбирают сценарии, режиссеров? Есть фонд кино, который формально занимается коммерческими фильмами. Формально, потому что попадают всякие, и некоторые коммерческие фильмы — коммерческие только по названию, а по факту провальные. И есть министерство культуры, которое дает больше денег авторскому кино, анимации и дебютам. Я не знаю, как выглядит и как устроен процесс отбора внутри минкульта. Я просто не в курсе. По-моему, это не очень прозрачная история, мы толком этого не знаем. В фонде кино, в экспертном совете которого я участвую, все крайне просто и прозрачно.
Каждый год государство выделяет некоторое количество денег на поддержку этого самого коммерческого кино. А дальше любое количество продюсеров свои проекты приносят на открытый питчинг. Есть компании, которые признаны основными, так называемые мейджоры, у них свой питчинг, где они представляют свои проекты. У них преимущественные права, потому что это крупнейшие компании. И есть независимые компании. Это любые компании, туда может прийти кто угодно со своим проектом.
Его работы часто переходят в сферу видеоарта. Режиссёр использует любой имеющийся в его распоряжении инструмент и создаёт кино, выдержанное в традициях таких экстремальных экспериментаторов, как Тэраяма, Пазолини, Мацумото. В фильмах Гранрийе откровенно разбирает темы женоненавистничества, мизантропии и самоуничтожения. За это одни обозреватели нещадно критикуют режиссёра, а другие ценят его радикальную открытость к мрачным порывам человеческой психологии и его стремление сделать кино инструментом, адекватно выражающим эту мрачность.
Так при минимальном количестве диалогов сюжет «Новой жизни» вовлекает зрителя в историю о молодом американце, одержимом таинственной проституткой. Сюжет, пронизанный отчаянием и безысходностью, основан на реальной истории. Эта пронзительная драма шведского режиссёра о 16-летней девушке Лиле, которая живёт в безымянном постсоветском городе. Сначала она верит и ждёт, что мама, уехавшая в Америку с любовником, заберёт её к себе. Но опекунша выставляет девушку из квартиры и вскоре она пополняет ряды проституток. Фильм не только потрясает депрессивным фоном социальной деградации, но и несёт широкое социальное послание на тему сексуального рабства и торговли людьми. В 1913 году, незадолго до Первой мировой войны, в немецком посёлке происходит ряд загадочных происшествий, напоминающих ритуалы наказания. Атмосфера всеобщего страха нарастает. События, в которые втянуты многие взрослые и дети, похоже, странным образом связаны между собой. Разобраться в них пытается местный учитель.
Это фильм о природе зла и воспитании детей, которым суждено стать нацистским поколением. Режиссёр предложил щекотливый взгляд на идею домашнего обучения. Супружеская пара, рассказывая своим детям жуткие истории о внешнем мире, держит их в пределах дома и двора с бассейном и садом, никого не выпуская за забор. Воспитание этих детей, мягко говоря, необычно. Они никогда не видели внешний мир. Покинуть семейный дом смогут лишь тогда, когда у них выпадет клык. Из внешнего мира в семью вхожа лишь девушка, приглашённая для удовлетворения сексуальных потребностей старшего сына. А покидать дом может лишь отец семейства. Несмотря на кошмарность происходящего от фильма невозможно отвести взгляд. Его фильмы предназначены для аудитории 21-го века, ищущей полномасштабных впечатлений.
Сюжет разворачивается в обратном хронологическом порядке, поэтому зритель сначала видит результаты событий, а затем их причину. Например, один человек огнетушителем проламывает голову другого, а позже выясняется, по какой причине он это сделал. И в этой драме зрителей ждёт одна из самых длинных и жестоких сцен изнасилования, жертвой которого становится героиня Моники Беллуччи. Этот фильм вызывает много серьёзных обсуждений о связи кино с насилием. Кен с интересом погружается в историю и архитектуру старинного бельгийского города, а Рэй мечтает из него убраться.
В этом паблике не так часто встречаются объемные тексты, зато можно увидеть кадры из шедевров авторского кинематографа: заметить колористические особенности, разглядеть отсылки и интересные параллели. Здесь освещаются актуальные вопросы кинематографа, можно найти редкие архивные публикации, лекции и материалы об авторском кино и его создателях. В этом паблике не только рассказывают о лучших авторских работах, но и делятся информацией о предстоящих показах, лекциях и фестивалях. Подписывайтесь, чтобы не упустить новости мирового авторского кинематографа.
Кино не для всех: 7 впечатляющих артхаусных фильмов
В европейских столицах оберегают кинотеатры для показа «другого», не коммерческого кино. Авторское кино не для широкой публики. В Москве завершился первый российский кинофестиваль авторского кино «Зимний».
Кино не для всех: 40 необычных фильмов смотреть онлайн
БК инициирует большой индустриальный разговор о том, как будет выживать авторское кино в России. Артхаус по-прежнему «кино не для всех», но при этом он настолько разнообразен, что каждый может найти в нем то, что ему понравится. В современном кинематографе понятия артхауса и авторского кино чрезвычайно опошлены. Дескать, непонятные режиссеры снимают непонятное фестивальное кино для избранных. Читать О чем рассказывали дебюты Voices Какое-то проклятие с этими терминами – элитарное кино, авторское кино, кино не для всех. Привели подсчеты: интересуются отечественным авторским кино 150-200 тысяч человек. «Воздух» замыкает тройку лидеров с общей кассой 149 млн рублей за уикенд — сборы для авторского кино огромные, военная драма Германа совсем не блокбастер.
Российское авторское кино увидят в Латинской Америке: голь на выдумки хитра
Так что кассовый разрыв между бюджетом, сборами и продажами растет. А еще увеличивается число всевозможных ограничений и списки тех артистов, которым нельзя сниматься. В ответ на вопрос модератора дискуссии, что делать с рисками — фильмы на неудобные темы, кино с неудобными актерами, — спикеры минуты на полторы замолчали. Это было очень говорящее молчание. В итоге тот же Антон Малышев сказал: «Надо хеджировать риски.
Нужно работать с командой единомышленников: с людьми, которые разделяют твои ценности. От неосторожных высказываний страдает проект целиком. Мы сами не выпустим в России фильм, если в нем снялся актер, который уехал и стал донатить ВСУ.
Потому что ты можешь даже выполнить все пожелания предыдущего жюри, можешь учесть все их замечания, но на следующий год мода будет другой, ветер переменится, как и состав жюри, — и ты просто за всем этим не угонишься. Как говорится, каждый пишет, как он слышит. Я знаю, что есть режиссерская версия той же картины, но в прокатном варианте некоторые философские моменты выпали из фильма, а жаль... А мы с ним уже работали над фильмом «Небесные жены луговых мари» — о марийцах.
Что касается несуществующего обряда народа меря, то от их культуры ведь ничего не осталось, а такой необычный обряд вполне мог существовать. Мы его реконструировали по родственным народам, по соседям мерян. На какой стадии находится производство фильма? Это будет большая киномозаика на тему того, как Россия влияет на Кавказ и как сам Кавказ влияет на Россию. Фильм охватывает период с 1813 до 1913 года, когда Кавказ уже стал частью Российской империи. У нас есть желание рассказать о наших соседях — мы ведь ничего о них толком не знаем. Мы знаем о них лишь то, что нам вещает телевизор.
А это очень интересная культура, хочется ее поизучать, рассказать о ней. В этом фильме вымысла не будет, сценарий основан на научных источниках. Фильм планируем снимать на Кавказе и в Екатеринбурге. Чего ему, с вашей точки зрения, сегодня недостает? Оно или есть, или нет. А у нас в России оно, к счастью, есть. Авторское кино есть, есть много молодых талантливых ребят, которые им занимаются.
Из последних фильмов я для себя отметил картину Наташи Мещаниновой «Сердце мира», фильм Алексея Чупова и Наташи Меркуловой «Человек, который удивил всех», работу Дуни Смирновой «История одного назначения»… В России ежегодно выходит пять-семь фильмов, которые обязательно надо посмотреть. Это раздражает. Раздражает, когда фантазия подменяется штампами. И, к сожалению, такого кино у нас пруд пруди. Особенно это касается фильмов на военную тематику — это просто калька, они все сделаны по одним и тем же лекалам, в одной локации, с теми же нарисованными танками и самолетами и, увы, похожими историями. И вот это действительно удручает. Член Европейской киноакадемии.
В 1988—1990 годах — инженерэкономист оборонного завода НПО «Автоматика». В 1990—2005 годах — экономист, заместитель директора, продюсер, режиссер Свердловской киностудии. Герасимова мастерская В. Черных, Л.
Самый жуткий момент картины — это когда ставшие жертвами советской репрессирующей системы ребята оказываются брошенными и никому не нужными на свалке. Понятно, что в этот момент они являются олицетворением не только всех жертв загнивающего тоталитаризма, но и государства в целом. И это, пожалуй, единственный момент в фильме, когда режиссер позволяет себе обобщения такого уровня.
В остальном это камерная и частная история, в которой герои соответствуют определенным типажам: отличник, балагур, решала и две нимфы. Впрочем, у Васьянова эти «нимфы» обрели большую субъектность, да и вообще режиссер вместе со своими сценаристами несколько переделал ивановский роман особенно финал. Что логично: хоть произведение и было опубликовано в середине нулевых, но написано в начале девяностых, а с тех пор многое изменилось — в том числе в плане фем-репрезентации в искусстве. Собственно, у Васьянова гендер играет важную роль.
Само определение подразумевает наличие тысяч фильмов, которые многим сложно понять, а в большинстве случаев — вообще не понять. И не надо. Создаются они для питания чувства собственной важности подростков.
Главная фигура — режиссёр, не продюсер. Он создаёт фильм, полагаясь на собственное видение и не обращая внимания на запросы публики и маркетинговые исследования. Многие студенты режиссёрских факультетов стремятся в качестве дипломной работы снять «иное» кино, но за идею фильм не снимешь, а под такое неоднозначное мероприятие найти спонсора сложно, так как никто не знает, чем оно закончится: может принести Венецианского «Золотого льва» или Каннскую «Золотую пальмовую ветвь», а может и нож в печень. Деньги может дать богатый родственник, частный фонд или государство с последними двумя договориться будет сложно , вероятно поэтому артхаус в искусстве является синонимом всего неприбыльного и малобюджетного.
«Только не подсматривай»: поэтика хоум-видео
Новости Новости кино Бокс-офис Конкурсы Новые трейлеры Фоторепортажи. В рамках независимого тура в разных странах покажут российское авторское кино — «Капкан» Галины Уразовой, «Межсезонье» Александра Ханта, «Лебединое озеро» Антона Бильжо, «Рапану» Виталия Суслина, «Молодость» Дмитрия Давыдова. Смотрите фильмы, сериалы, и мультфильмы из списка "Кино не для всех" в нашем онлайн-кинотеатре.
Чем авторское кино отличается от зрительского
Только на 2013-й из запланированного: «Артдокфест», «Большой фестиваль мультфильмов», «Лучезарный ангел», «Арткино», «Дебютное кино», фестиваль нидерландского кино, неделя польских фильмов и т. Предоставят ли фестивалям на период реконструкции «Художественного» зал кинотеатра «Космос» — покажет время. Но, по сути, 13 лет Москва живет без «Синематеки», где студенты за 50 рублей смотрели составленные киноведами программы. Нет больше пяти залов в громадном «Киноцентре» на Краснопресненской, между прочим, специально для Музея построенном.
Широкоформатный «Мир» сегодня работает как концертный зал. В феврале 1958-го в здании ХIХ века открылся переоборудованный, крупнейший в Европе панорамный кинотеатр на 1220 мест. На неделях зарубежного кино и фестивалях — перед входом в «Мир» среди толп, молящих о «лишнем билетике», крутились барыги.
Дефицитное приглашение в модный кинотеатр приравнивалось к валюте. Тогда же единственный раз раздвинули купольный потолок, восхищенные зрители увидели «звездное небо над нами». Кинозал вмещал 1500 человек, ежедневно давали по 8—9 киносеансов.
Старые киноманы рассказывают, что на показах «Дороги» или «Рукописи, найденной в Сарагосе» на утренних сеансах! После реконструкции в 1996-м в кинотеатре организован 735-местный зал с английским платиновым полусферическим экраном и звуковой системой Dolby Digital. В нулевые кинотеатр сдан в аренду компании «КАРО», в 2010 году приостановившей показ кинофильмов.
Два года назад объявили об открытии в историческом здании концертного зала «Мега Холл», в прошлом году пообещали создать в здании кинотеатра очередной музей современного искусства. В главном кинозале СССР проходили премьеры и официальные «датовские» показы. В 1997-м кинотеатр реконструирован и переименован.
Зрительный зал, рассчитанный на 2056 мест, оборудован системой звука Dolby Digital. Стихия развлечений рулит страной. Теперь перед памятником Пушкину ежедневно показывают бродвейский мюзикл Disney Theatrical «Русалочка».
Барельефы на фасаде изображали античные военные сцены. Деньги на строительство «Форума» дала московская мещанка Матрена Степанова, не знавшая грамоты, даже не умевшая подписаться под документами.
Для того чтобы люди туда пошли, авторское кино должно хоть как-то отличаться от того«усредненного», которое есть сейчас. Необходим коренной перелом, кино должно быть интересно, понятно и должно затрагивать какие-то глубинные вопросы. Плюс — нравится это или не нравится, — но нам нужна редактура в кино.
Беда большинства дебютных фильмов в том, что их все, на мой взгляд, можно сократить на 20 минут, и ничего страшного не случится. И это ответственность продюсеров. Им ведь тоже удобно: взяли деньги в Минкульте, нашли еще какие-то на платформах, что-то скомпоновали. Иногда получается хорошее кино, иногда не очень. Но в целом дальнейшая судьба фильма ограничена.
Он рассасывается и забывается. Мы теряем поколения, потому что не контролируем молодых режиссеров, а это задача продюсеров. Очень часто можно сократить фильм на 20 минут — и его судьба поменяется. У меня по этому поводу есть пара реплик. Примерно с половиной продюсеров конкурсных фильмов я и начинал разговор с вопроса: «Не желаете ли сократить на двадцать минут?
То, что нет Спилбергов, Кесьлёвских, Феллини, Кубриков… — это мировой процесс. Визионеров почти нет в мире. Это сейчас ретроспективно кажется, что в 60-е, 70-е были одни гении. Они просто остались, дошли до наших дней! А что касается вопроса о том, ходят ли в кинотеатры на авторское кино, тут я выступлю в глубоко несвойственной мне роли оптимиста.
Фото: Ксения Угольникова Алексей Герман — младший. Стас, меня бесконечно смущают отмазки, что кто-то не Бергман. Это все понятно. У нас какой фильм ни посмотри — одна и та же кухня, один и тот же провинциальный город, одна и та же проблематика, одно и то же отношение к людям. Надо стимулировать молодых ребят к фантастике, к фильмам ужасов.
К чему угодно. Должно быть что-то новое. Невозможно снимать одинаковые по жанру фильмы о том, как мы все несчастны. Вернемся к авторскому кино. Предлагаю обратиться к международному опыту.
К ответу призывается Лев Карахан, наш человек на Каннском кинофестивале. Лев Маратович, как, на ваш взгляд, выглядит зарубежная картина мира, что занимает мировых режиссеров? Как выглядит актуальность на Каннском фестивале? И остались ли у нас сегодня какие-то точки соприкосновения? Лев Карахан.
Прежде всего я хочу побороться с тем оптимизмом, который из уст Никиты прозвучал в начале. Мне кажется, что для оптимизма в адрес авторского кино, артхауса абсолютно нет причин. И наша ситуация это доказывает. Более того, вчера на другой дискуссии Александр Цыпкин достаточно ясно, без свойственного ему юмора, заявил, что артхаусу надо идти домой. В том смысле, что его нужно смотреть на ТВ-экране, а кинотеатры оставить для мейнстрима.
Цыпкин вполне осознанно разделил то, что в кинопроцессе на самом деле неразделимо. Мейнстримное кино всегда питается артхаусом. Это не новая идея, а давно известный факт, и те идеи и свойства, которые подсказывает артхаус, через мейнстрим расшифровываются и доходят до массового зрителя. Взять недавнюю премьеру «идеологически чуждого нам» фильма «Барби»: у нас было много «голубых» картин в истории, но «розовая», помоему, первая. Так вот: в этом «розовом» фильме речь идет об экзистенциальной проблематике.
Иначе как попыткой героини понять, кто она есть — помимо того, что она кукла, — это не назвать. Это даже не «Русалочка». Сказать «хайдеггеровская ситуация» было бы сильно, но сартровская вполне. Барби все время говорит: «Кто я? Я имею в виду не героиню, а режиссера Грету Гервиг.
Другое дело, что смыслы сегодня просели. Уже давно это общий процесс. Не отказа от смыслов, а игры со смыслами. Никто уже смыслы впрямую не воспринимает, это плохой тон. Хотя якобы постмодернизм уже не в моде, теперь у нас метамодернизм, который добрые голландцы открыли, сказочники.
Хотя это на самом деле то же самое, что сто лет назад говорил Делёз: «Смесь смысла с нонсенсом». Но не работают смыслы сегодня, они девальвируются. Вот что произошло, и мы тут идем своим путем. Немного по-другому от смыслов отказываемся. Шестидесятники научили нас доверять реальности.
Вознесенский говорил: «Мы растворяемся в людских количествах». Вот что было важно: раствориться, открыться людям. Это завладевало людьми, но постепенно «мы» стало деградировать. Не потому, что наступил застой, не оттого, что захлебнулась перестройка, просто не могло длиться вечно. Сегодня прикладные смыслы все чаще превращаются в смыслы-символы, в то, чего невероятно боялся Тарковский.
Он сам не любил «Иваново детство», потому что там очень много было, как ему казалось — и не без оснований, — смыслов-символов. Хотя Туровская ему на это отвечала: чем еще, если не символом, можно назвать то, как в финале «Ностальгии» Янковский несет свечу. На это трудно ответить, потому что баланс всегда существует. Но речь о том, когда весь фильм становится символизацией смысла, работает на нечто очень конкретное. На то, что нам хотят сказать авторы, и мы это понимаем.
Исчезает то, что я назвал бы пространством смысла. Настоящий кинематограф никогда не вываливает вам смыслы. Я помню свои ощущения от фильма «Мой друг Иван Лапшин»: это был шок от того, что я встретился не со смыслом, а с пространством смыслов, в котором я, честно говоря, разбираюсь до сих пор. У меня был опыт большой развернутой статьи, посвященной Герману и его трилогии — «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», — и сейчас я решил снова вернуться к этому кинематографу. И он вдруг совершенно по-иному для меня открылся, потому что это пространство смыслов.
А вот кинематограф, который мы видим, — не говорю о конкурсной программе, а вообще сегодня, — это кинематограф смыслов, но не пространства смыслов. В котором можно было бы существовать, с которым можно было бы взаимодействовать. Вот этого мне сегодня не хватает. При этом одним из последних больших впечатлений для меня стал «Снегирь» Бориса Хлебникова. Хоть его и пытаются сейчас в интернете раскладывать именно на смыслы-символы — столкновение поколений и так далее, но этот фильм гораздо интереснее и глубже.
Там не герои-символы, не эпизоды-символы. Они складываются в художественное пространство, в котором интересно существовать и обретать смыслы. Вот это мне кажется чрезвычайно важным. Вот почему мы зовем Льва Маратовича в жюри! Прежде чем возложить ответственность на продюсера Наталью Дрозд, хочу еще раз уточнить свои слова, сказанные в начале нашей встречи.
У меня не было никакого оптимизма по поводу состояния российского авторского кино. Я имел в виду лишь то, что долгое время российское кино — и авторское тем более — жило само по себе. Никто им не интересовался. Авторы делали то, что хотели. Потом потихоньку начали появляться какие-то правила, которые воспринимаются болезненно, как и все любые ограничения.
Материться нельзя, на ту или другую тему снимать нельзя, сейчас еще больше чего-то нельзя. Но чем больше государство и общество стали интересоваться кино, тем яснее, что этот подход — «я художник, я так вижу», «что хочу, то и ворочу» — больше не работает. Не только с точки зрения цензуры, но и с точки зрения все той же ответственности.
В 2019 году эта цифра достигала более 1 млн человек. При этом, по словам исполнительного директора компании "Кинопрайм" Антона Малышева, стоимость производства авторского кино выросла на 20-50 млн рублей за последние два года. Лидеры проката и популяризация артхауса Эксперт рассказал, что топ-20 по сборам за 2022-2023 годы среди артхауса возглавила картина "Казнь", на втором месте - "Снегирь", на третьем - "Айта", прокатное удостоверение у которой было отозвано в сентябре, на четвертом - "Клипмейкеры", на пятом - "Межсезонье". По мнению Литвинова, одним из направлений популяризации авторского кино в России могут стать тематические передачи на телевидении, как "Закрытый показ". Картина была самым кассовым якутским фильмом и собрала в прокате свыше 25 млн рублей. О кинофестивале Кинофестиваль "Маяк" стартовал в Геленджике 5 октября.
Он продлится до 9 октября.
Я учусь у своих героев лучше понимать. Это способ вылезти из своей темной комнатки и познавать мир. Способ находить с ним точки соприкосновения. Я не делаю кино специально, чтобы кому-то что-то показать, рассказать. По крайней мере, это не первостепенно.
Я делаю это, чтобы искать что-то ценное в себе и мире. И если у меня самого получается для себя что-то открыть, то думаю и зритель это также видит. Все остаются в выигрыше». Михаил Тихонов, фотограф — Елена Литвинова, специально для ArtAreaDoc «Хочется, наконец, сделать не форматный телевизионный проект, а именно авторское какое-то высказывание…Это не значит, что я отношусь к своим телевизионным проектам безучастно, я болею темой и выкладываюсь каждый раз. Но тут получается, что это своего рода проверка себя на состоятельность как художника — тема обязывает, герой обязывает», — говорит о своем решении участвовать в работе над фильмом Алексей Борисов. Для этого и нужно смотреть такое кино о современных художниках.