Исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося главреда. Эдвин Поляновский. Пять принципов Аджубея. Алексей Аджубей с женой Радой Хрущёвой. Сегодня исполнилось бы 80 лет Алексею Аджубею. Незадолго до этой даты вышла в свет книга «Алексей Аджубей в коридорах четвёртой власти» [??Москва, 2003 г., изд-во «Известия»]. 9 января – 100 лет со дня рождения Алексея Аджубея, легендарного журналиста, публициста, главреда "Комсомольской правды" и "Известий".
Алексей Аджубей
Примечания: В кн. также включ. ст., очерки, репортажи, интервью я. Они утверждали, что пресса может свободно критиковать членов ЦК, «Известия» — «Правду», писатель — ре-дактора и т. д. На представителей западного мира это правило не распространялось, о чем свидетельствует встреча с Глебом Струве. мотором его становится газета «Известия», которую возглавил й. Пять принципов Аджубея (2004). Сегодня исполнилось бы 80 лет Алексею Аджубею. Незадолго до этой даты вышла в свет книга «Алексей Аджубей в коридорах четвертой власти»*. премии, знавший «по-английски всего одно слово — “йес”»5; А. Аджубей — яркий журналист-реформатор, «считавший себя частью партийной номенклатуры»6; В. Бережков — представитель «Нового времени», переводчик Сталина в годы Второй мировой войны. мотором его становится газета «Известия», которую возглавил й.
Вы точно человек?
Он торчал в Париже и трепался всему свету, что его не хотят печатать, а мы ждали его подписи в свет. Через год я, наверно, отойду и опять напечатаю его очередную галиматью» Давид Самойлов. В начале 1934 года отец умер в Саратовской тюрьме. Примерно тогда же, в феврале 1934-го, в родном селе Монастырское от голода умерла и мать будущего писателя. Пламенные реакционеры. Шестой этаж. Только полного высшего образования у меня нет» Тюрин Ю. Шевцов, кстати сказать, процитировал выразительный отзыв В.
Кочетова об. Парень с Сивцева Вражка. Интерес к частной жизни. Кровь и голод: Беседа с В. Спасибо… Пятерка! Перелистывая годы.
Долматовским — получает орден «Знак Почета». Вот и пигалица вроде бы, отнюдь не красотка, так что А. Ахматова называла ее «алигерицей», а И. Эренбург сравнивал с «маленькой птичкой», однако же звезда. И любовная биография этой репутации под стать: нашумевшая связь с Я. Смеляковым, короткие романы с А. Фатьяновым, Н. Тихоновым, А. Тарковским, брак с начинающим композитором К. Макаровым-Ракитиным и, уже после его гибели на фронте, страстный союз с А. Фадеевым, тоже, впрочем, недолгий, но ставший, — как скажет позднее А. А главными событиями литературной биографии стали поэмы — «Зоя», уже менее через полгода после первой публикации Знамя. Патетическую «Зою» встретили рукоплесканиями, не смолкавшими до самого конца советской истории. А к «Твоей победе» отнеслись настороженно. И потому что А. И потому что смысловым центром поэмы неожиданно стала главка «Мы — евреи», где «во имя чести племени, гонимого в веках», были прославлены «потомки Маккавеев» — еврейские «мальчики, пропавшие без вести, мальчики, убитые в боях». За это А. Но обошлось — тем, что поэму с тех пор если изредка и перепечатывали, то без опасных строк, да Н. Грибачев прикрикнул: мол, «поэт, забыв о народе, о Родине, обо всем, что свято для советского человека, копается в своей мелкой душонке! Чуковской, — как «стареющая девочка, старенькая пионерка» [60] , с неизжитым задором бросающаяся на поддержку всего, что казалось ей соответствующим курсу партии на восстановление ленинских норм жизни. Во всяком случае, приняла деятельное участие в редколлегии кооперативного сборника «Литературная Москва», а когда Хрущев во время исторического обеда с писателями 19 мая 1957 года напустился на его создателей, единственная попыталась ему возразить, и это, — говорит И. Эренбург, — был «голос маленькой пичуги среди урагана». Хрущев, по рассказам очевидцев еще и хвативший на этом банкете лишку [61] , пришел в неистовство: «Отрыжка капиталистического Запада!.. Не верю таким коммунистам! Вот беспартийному Соболеву верю!.. Пакостите за спиной! О буржуазной демократии мечтаете!.. Я их совершила, я в них упорствовала, но я их поняла и признала продуманно и сознательно, и вы об этом знаете [62]. Так сказано было ею на партийном собрании 1 октября 1957 года, и больше, изуродованная, — как говорит Е. Шварц, — «одиночеством, свирепыми погромами в Союзе писателей» [63] , А. Писала благонравные лирические стихи и статьи о поэзии, много переводила едва ли не со всех, какие бывают, языков, получала ордена к знаменательным датам, выпустила уже в 1980 году книгу мемуаров «Тропинка во ржи» — вполне содержательную, однако столь оглядчивую и оскопленную, что злые остроумцы тут же назвали ее «тропинкой во лжи»… Никаких недостойных поступков за А. Но отважных не числится тоже, и в дневниках современников зафиксировано, как последовательно А. Даниэля [65] , и в поддержку солженицынского обращения к IV съезду писателей. Еще одна, — вспомним формулу А. Белинкова, — сдача и гибель советского интеллигента? При желании можно и так, конечно, сказать. По крайней мере, бескомпромиссная Л. Чуковская эту стратегию непротивления злу расценила именно как постыдную капитуляцию, и ее открытое письмо А. Но слово» 1967 , разделило фрондирующих интеллигентов на сознательных борцов с режимом и соглашателей, пусть даже вынужденных и не сделавших в своей жизни ничего предосудительного [66]. Однако ведь и жизнь состоит не только из подвигов. Поэтому, — вернемся к сказанным тоже по другому поводу словам Е. Шварца о судьбе А. Что же до личной жизни поэта, то она омрачена несчастьями: в 1956 году застрелился А. Фадеев, в 1974-м от рака крови умерла ее старшая дочь Татьяна, в 1991-м покончила с собою младшая дочь Маша, в 1990-м ушел из жизни И. Черноуцан, ее муж в последнее десятилетие. И погибла сама А. Извинение действительно опоздало — на жизнь, которая прошла так, как прошла. О чем это она пыталась сказать? О жизни, которая уходила и теперь казалась призрачной? Об ощущениях старости? Я думаю, она пыталась сказать о новом насилии над — не только ее — общей жизнью. Над жизнью ее поколения. И других поколений» [69]. Аллилуева урожд. И это вроде бы получалось. Во всяком случае, она закончила обычную среднюю школу 1943 , исторический факультет Московского университета 1949 , тогда же вступила в партию и после аспирантуры в Академии общественных наук защитила кандидатскую диссертацию на вполне по тем временам тривиальную тему «Развитие передовых традиций русского реализма в советском романе» 1954 [70]. Что потом? Вела в МГУ семинар со столь же выразительным названием — «Роль народа в послевоенном романе», а перейдя в 1956 году на работу в Институт мировой литературы, занялась вместе с А. Синявским составлением хроники 1920—1930-х годов для трехтомной «Истории советской литературы». В сентябре 1957 года она даже сменила себе паспортную фамилию — с громозвучной Сталиной на материнскую и менее заметную А. Словом, чтобы все было, как у всех, и, наверное, можно было бы согласиться с А. Но все вокруг нее ни на минуту не забывали, что Светлана родилась все-таки в Кремле и что ее отцом был не кто-нибудь, а отец народов. И все знали о ее сумасбродной любвеобильности [72] , нередко заканчивавшейся драматически. В четырнадцать лет она, пока только платонически, влюбилась в Серго — сына Л. Берия, а в шестнадцать, еще школьницей, завела бурный роман с 38-летним сценаристом и, как на грех, евреем [73] , лауреатом Сталинской премии А. Каплером: «нас, — как вспоминает А. Решением секретариата ЦК эта публикация была осуждена, автора рассказа взяли в ночь на 3 марта 1943-го, а наутро Сталин пришел к дочери, собиравшейся в школу, со словами: «Твой Каплер — английский шпион, он арестован! Сначала 1944—1948 за А. Морозовым, студентом МГИМО и тоже, кстати сказать, евреем, на что Сталин отреагировал фразой: «Сионисты подбросили и тебе твоего первого муженька» [76]. Затем 1949—1952 — «без особой любви, без особой привязанности, а так, по здравому размышлению…» [77] — за Ю. Ждановым, сыном партийного сановника и кандидатом в сановники. А дальше… Дальше браки, романы, сердечные увлечения пошли чередою, и, судя по всему, отнюдь не филология и литература, а именно они составляли главное содержание ее жизни. Синявского у его жены М. Розановой, познакомилась с Д. Самойловым, и Б. Грибанов вспоминает, как в одно прекрасное утро он в телефонной трубке услышал «хихикающий голос Дезика: — Боря, мы ЕГО трахнули! Дезик употребил другое слово, более емкое и более принятое в народе. Как ни к чему не привели и попытки А. Эренбургом 1957 , с В. Солоухиным 1960 — в ней и тут увидели не столько собеседницу, сколько дочь Сталина. Так что «Светлана, по существу, личность трагическая, обреченная всю жизнь нести крест своего происхождения» [80] , принимает решение прилюдно исповедоваться: в мае 1962 года проходит обряд крещения в православной церкви, а летом следующего пишет книгу «Двадцать писем к другу», адресуя ее университетскому профессору физики Ф. Волькенштейну, но настаивая, «чтобы каждый, кто будет читать эти письма, считал, что они адресованы к нему» [81]. Слухи о том, что «Св. Сталина написала воспоминания об отце», ползут по Москве, однако, — 16 мая 1965 года помечает в дневнике А. Гладков, — «эту рукопись пока читали немногие и достать ее трудно» [82]. Сама же А. Горького она выступала с резкой критикой Синявского и Даниэля, опубликовавших за границей свои клеветнические книжки» [83]. Неясно поэтому, как сложилась бы ее жизнь дальше, но 19 декабря 1966 года А. Власть попыталась оперативно купировать скандал, уже 13 марта опубликовав заявление ТАСС, где вполне миролюбиво сказано: «Как долго пробудет С. Аллилуева за рубежом — это ее личное дело» [84]. Однако «Двадцать писем к другу» начинают полностью читать по «Свободе», фрагменты книги появляются едва ли не во всех мировых СМИ, ускоренно готовятся отдельные издания как по-русски, так и в переводах… Скандал, словом, разрастается, так что 3 августа Политбюро принимает решение разослать по компартиям особое информационное письмо, отметив в нем и то, что «Аллилуева является слепым орудием в руках пропагандистского аппарата США», и то, что ее проявившаяся в раннем возрасте психическая неуравновешенность вместе с эгоизмом — стремлением осуществить свои желания любыми средствами — привели позднее к явно патологическим наклонностям, прежде всего сексуального порядка [85]. Уже подготовленный план разослать это письмо еще и по партийным организациям в стране реализован не был, так что советскому населению оставалось удовлетворяться либо слухами, либо перепечатками из тамиздата. Что же касается Запада, то его интерес к кремлевской принцессе очень быстро остыл, и новые книги А. Питерса, но вскоре и с ним расстается, сохранив за собой, впрочем, имя Ланы Питерс, непоправимо портит отношения со всеми своими четырьмя детьми от разных браков и, разочарованная в так называемом «свободном мире», на неполные два года 1984—1986 даже возвращается в СССР, чтобы, разочаровавшись еще и в нем, вновь уехать в США — уже навсегда. Умерла она в доме престарелых городка Ричланд, что в штате Висконсин, была кремирована, а где захоронена неизвестно. Ушла, значит, забытой всеми? Да нет, и в желтой прессе о ней пишут по-прежнему, и сериалы о ней снимают. Книги А. Твардовского, — в них, может быть, «содержание малое, детское, но в этом же и какой-то невероятный, немыслимый ужас этого кремлевского детства и взаимоотношений с отцом» [86]. Нью-Йорк, 1968, 1981; То же. Нью-Йорк, 1991; То же. Последнее интервью. Аллилуевой Д. Последнее интервью дочери Сталина. Светлана Аллилуева. Пять жизней. Амальрик Андрей Алексеевич 1938—1980 Сын известного историка, А. Эту несговорчивость стоит запомнить. Потому что, подав в 1963-м студенческую курсовую работу, где дерзко разоблачались общепринятые тогда теории о призвании варягов на Русь, А. Пошли годы самообразования — он много читал, начал и сам писать, запуская в вольное хождение собственные стихи, абсурдистские пьесы и очерки, стал своим в кругу писателей и художников-нонконформистов, а главное — свободно, и даже бравируя этим, общался с иностранными дипломатами и журналистами. Что, разумеется, взято было на заметку — его опять пробуют вербовать [88] , насылают дружинников, вызывают в милицию и на Лубянку, угрожают… В 1965 году эти угрозы были приведены в действие: 14 мая А. Пробыл он там, правда, благодаря хлопотам друзей и хорошему адвокату, всего год с небольшим, но ума холодных наблюдений и сердца горестных замет хватило на книгу «Нежеланное путешествие в Сибирь», заведомо неприемлемую для советской цензуры. Внештатная работа для АПН, куда, — по словам В. Войновича, — «его направили кагэбэшные кураторы, в расчете на исправление» [89] , скоро становится невозможной. Кузнецову Дейли телеграф, 24 ноября 1969. Его место отныне — в диссидентской среде, в которой он, при подчеркнутом сохранении собственной независимости [90] , широко использует свои контакты с иностранцами, добровольно взяв на себя обязанности «офицера связи»: становится одним из тех, кто передает за границу «Меморандум» А. Сахарова и иные материалы правозащитников, участвует в подготовке «Хроники текущих событий» и ее распространении, составляет, вместе с П. Литвиновым, сборник о «процессе четырех» А. Гинзбурга, Ю. Галанскова, В. Лашковой, А. А главное — 4 июля 1969 года отсылает в Голландию собственный трактат «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? И власть свирепеет: арестованного 21 мая 1970 года А. А дальше… Дальше растянувшаяся еще на четыре с половиной года каторжная одиссея: пересыльные тюрьмы и следственные изоляторы, лагерь на Колыме, обвинение в распространении сведений, порочащих советский строй, в местах лишения свободы, новый, уже в августе 1973 года, приговор к новому трехлетнему сроку, голодовка, которую А. Они повторились и после его возвращения из ссылки в мае 1975 года. Эмигрировать А. Кто же вообще хочет разорвать с этой страной, имеет полное право [93]. Четыре года, прожитых на Западе, наполнены у А. Так что и на Сахаровские чтения, которые должны были пройти в Мадриде в ноябре 1980 года, А. И тогда, — рассказывает В. Белоцерковский, — А. И все вроде бы получилось, но, — рассказывает уже Л. Видно, эта полоска немножко отставала, и когда ее задели, то она оторвалась и пробила стекло и попала ему в сонную артерию. Если бы она немножечко иначе… И никто в машине не пострадал, машина не пострадала. А он вот так вот на руль склонился и все. Это действительно авария, причем даже не из-за его плохого вождения, а просто такой вот страшный случай [96]. Останки А. Андрей Альмарик: Документальная биография 1938—1980. Архангельск, 2019. Андреев Даниил Леонидович 1906—1959 Второй сын знаменитого Леонида Андреева и заочный крестник еще более знаменитого Максима Горького [97] был явно рожден для сверхъестественно больших замыслов. Еще ребенком он сочинил огромную эпопею, действие которой разворачивалось в межпланетном пространстве, а поступив после гимназии на учебу в Высший литературно-художественный институт имени Брюсова 1924 [98] , взялся за роман «Грешники». Одно за другим шли и мистические прозрения, когда перед юным А. Надо ли говорить, насколько оскорбительно тусклой в сравнении с этими видениями выглядела послереволюционная проза жизни, где поэту-визионеру приходилось сводить концы с концами сначала на гонорары, которые поступали от все более редких изданий книг его отца, потом на скудную, естественно, зарплату сотрудника заводской многотиражки «Мотор» 1932 [100] или еще более скудные заработки художника-шрифтовика. Разрыв между «бездною горнего мира и бездною слоев демонических» становится все более удручающим, мечты об «Индии духа», «Святом Граале» и «Небесной России» все настойчивее — и А.
При нём газета стала одним из символов « хрущёвской оттепели ». За 5 лет тираж газеты увеличился почти в 4 раза, с 1,6 млн до более 6 млн экземпляров к октябрю 1964 года [3]. Участвовал в подготовке речей для Никиты Хрущёва.
В феврале 2012 года В. Путин в своей предвыборной статье, опубликованной в «Независимой газете» , обозначил намерение положить начало созданию новой национальной политики, которая должна учитывать поликультурность общества. Статья вызвала огромный общественный резонанс, что свидетельствует об актуальности данной проблемы. ПериодыИнвестиции фирмы А тыс. Отрицая источник знания, доставляющий большую часть познаваемого материала, эта предпосылка приводила к односторонним теориям знания, которые преувеличивали значение то одной, то другой из объективных деятельностей и таким образом пытались выйти из затруднений: индивидуалистический эмпиризм преувеличил значение ощущений, докантовский рационализм — значение разума, кантонский критицизм — значение структуры всей познавательной способности вообще. Аджубей А. Журналистика — это призвание. Выступление главного редактора газеты «Известия» А. Крушение иллюзий: Хрущев. Время в событиях и лицах. Те десять лет: Воспоминания о Н. Россия, 1989. Мамлеев, А. Данилевич, В. Кривошеев и др. Алешкин А. Белков А. Советская публицистика и ее основные черты: Материалы к лекции.
Реферат по теме Алексей Аджубей в коридорах четвертой власти
- Account Options
- Рецензии на книги — Алексей Аджубей
- Из Википедии — свободной энциклопедии
- Читать книгу Оттепель. Действующие лица Сергея Чупринина : онлайн чтение - страница 1
- Поляновский, Эдвин Луникович
Бесплатно скачать книги автора Алексей Аджубей в формате fb2, либо читать онлайн
Жуковым , Л. За эту книгу им была присуждена Ленинская премия. С 1960 года организовал выпуск еженедельника « Неделя » — фактически единственного в тот момент и на долгие годы неполитического издания такого формата в СССР. Владимир Снегирёв писал про него: «оказавшись у руля самых популярных газет страны, Алексей Иванович снискал себе уважение журналистского сообщества и неприязнь партийных бюрократов. Журналист Леонид Млечин написал о нём: "Он принадлежал к редкой породе газетных редакторов, которые работают азартно, фонтанируют идеями и умеют воодушевлять своих коллег.
Тираж газеты достиг фантастической цифры в 8 млн экземпляров, при том что подписка была лимитирована. После снятия Хрущёва с высших партийных должностей Аджубей был отстранён с занимаемых постов. Печатался под псевдонимом Радин [14].
Ну, отдана, так отдана — чего тут сенсационного?
При развитом феодализме воеводства всегда так раздавались и раздаются. Что журналисты так уж разволновались? Подумаешь, событие — назначение какого-то Севрука куда-то редактором, хотя бы даже и главным! Однако в том и дело, что не куда-то, а в одно из самых массовых и уважаемых в глубинке изданий, и не какого-то, а хорошо известного всем, кому приходилось в годы затхлости пробивать свежие мысли, кому выламывала зубы самая гуманная в мире цензура.
Севрук не чиновник из ведомства, он вестник иных миров — сумрачных, пропахших серой и чернилами. Возьмите Суслова. Тоже ведь порождение сталинско-брежневской системы, но в нем не было никакой загадки! Прост и ясен, как те галоши, которые, говорят, он зачем-то положил в холодильник незадолго до смерти.
Невежественный догматик, каким-то завихрением вынесенный случайно в верхние слои партийного болота. Севрук не невежда кандидат филологических наук! Мы тогда, созвав партийное собрание, обрушились на Севрука за лицемерие и двуличие, имея главной целью не позволить такому человеку попасть в штат аппарата ЦК. Наивные люди!
Похоже, мы создали своими обличениями ему такую рекламу, что ЦК ухватил Севрука двумя руками. А возможности в смысле кислорода в ЦК были безграничные Даже у рядового инструктора, не говоря уж о первом заме идеологического отдела. В чем, по-вашему, главное аппаратное гурманство? В том, чтобы не допускать никакого шума, рукоприкладства, ругани.
Тихо по телефону слово скажешь кому надо — и все. Кто-то где-то синеет от удушья, ничего не понимая. И никаких тебе отпечатков пальцев, никаких улик! Очень любил он такой прием, например попросить чью-нибудь статью прислать из журнала и погрузиться в неотложную работу.
Месяц терпеливо ждет редакция, второй, третий. На шестой все начинают понимать как надо — не по поводу статьи, а по поводу автора. А вот сам автор до конца дней своих так и не поймет, почему к нему вдруг охладели. Иди такой прием.
Выждать, когда книга намеченной жертвы уже набрана и сверстана. Больше я в этом издательстве не печатался. Аналогичная история произошла и с послесловием В. Оскоцкого к тому прозы В.
Тираж тоже был 100 000 экз. А саму повесть в белорусском издательстве, по его же указанию, пришлось выкидывать из уже набранного тома собрания сочинений. И опять ни ножа, ни удавки, ни кистеня не потребовалось.
Алиев рассказал о пяти основных принципах по нормализации отношений с Арменией Азербайджанский президент заявил, что Карабахский конфликт был решен два года назад.
По его словам, это фундаментальные принципы международного права. Карабахский конфликт - это уже история.
Жуковым , Л. За эту книгу им была присуждена Ленинская премия. С 1960 года организовал выпуск еженедельника « Неделя » — фактически единственного в тот момент и на долгие годы неполитического издания такого формата в СССР. Журналист Леонид Млечин написал о нём: «Он принадлежал к редкой породе газетных редакторов, которые работают азартно, фонтанируют идеями и умеют воодушевлять своих коллег. Тираж газеты достиг фантастической цифры в 8 млн экземпляров, при том что подписка была лимитирована. После снятия Хрущёва с высших партийных должностей Аджубей был отстранён с занимаемых постов.
Эдвин Поляновский - Edvin Polyanovsky
Алексей Аджубей родился 9 января 1924 года в Самарканде. Отец — Иван Савельевич Аджубей (1883—1955)[2], по происхождению крестьянин, в начале 1910-х годов был известным оперным певцом. Алексей Аджубей родился 9 января 1924 года в Самарканде. Отец — Иван Савельевич Аджубей (1883—1955)[2], по происхождению крестьянин, в начале 1910-х годов был известным оперным певцом. Курсовая работа по предмету: Журналистика, Журналистика это призвание. Выступление главного редактора газеты Известия А. И. Аджубея на съезде журналистов Советская печать. Письмо от 1 февраля 1899 г.: Милостивый государь Алексей Сергеевич, 12-го января ис-полнился уже год со времени моего необыкновенного займа у Вас. 11 марта 2006), российский журналист, публицист, многолетний сотрудник газеты Известия. Поляновский родился 19 февраля 1937 года в селе Лесной Терского района Ленинградской. Все книги автора Алексей Аджубей можно скачать полностью бесплатно в формате fb2 на сайте Также есть возможность читать онлайн без регистрации.
Аджубей, Алексей Иванович
Фонд Горчакова приглашает на онлайн-лекцию российского политолога, доктора политических наук, доцента кафедры международной безопасности Факультета мировой п. Они утверждали, что пресса может свободно критиковать членов ЦК, «Известия» — «Правду», писатель — ре-дактора и т. д. На представителей западного мира это правило не распространялось, о чем свидетельствует встреча с Глебом Струве, профессором. Краткая биография автора. Алексей Иванович Аджубей (9 января 1924, Самарканд — 19 марта 1993, Москва) — советский журналист, публицист, главный редактор газет «Комсомольская правда» (1957—1959) и «Известия» (1959—1964).
Алексей Аджубей в коридорах четвертой власти
От директивного предложения уехать на низовую работу в провинцию А. Грибачев, с которым А. Ничтожные, в сравнении с прошлым, возможности, малые деньги. По 100 рублей за фильм. Тоже неплохо. Сам удивляюсь. Осталась группа знакомых киножурналистов — дружные ребята. Никого не боялись, выписывали гонорар на другую фамилию, и человек этот всегда отдавал»[13 - Долгополов Н. Двадцать один год опалы — срок немалый, но и он завершился.
С перестройкой Алексей Иванович вроде бы ожил, постоянно где-нибудь выступал, написал книгу воспоминаний, а в 1992 году даже затеял издание собственной газеты «Третье сословие», про которую говорил так: Это газета нового, а точнее — возрождающегося в России класса людей, которых я назвал бы владельцами собственного таланта. Но то ли предприниматели в России оказались не теми, кого он ждал, то ли требовались совсем новые навыки уже и в газетном менеджменте, то ли просто время его истекло, но «Третье сословие» зачахло, едва явившись на свет, а сам А. Те десять лет. Россия, 1989. Россия, 1989; Я был зятем Хрущева. Ажаев Василий Николаевич 1915—1968 Принято считать, что человека, попавшего под жернова репрессий, непременно стремились стереть в лагерную пыль. Это так, конечно, но случались исключения, и судьба А. Свои четыре года по ст.
Тем не менее, по информации интернет-ресурса «Бессмертный барак», осужден А. Но, как бы там ни было, осенью 1939 года его вновь приняли на заочное отделение Литинститута, а в 1945 году назначили ответственным секретарем журнала «Дальний Восток». И здесь уже в первых номерах за 1946 год начал печататься его роман «Далеко от Москвы». Эта публикация в малотиражном журнале, растянувшаяся вдобавок на два года, прошла бы, скорее всего, бесследно. Однако — если уж везет, то везет по-крупному — роман о строительстве газопровода, и строительстве отнюдь не зэками, а беззаветными большевиками-энтузиастами, приглянулся К. Симонову, и тот усадил за его доведение до ума многоопытных редакторов отдела прозы «Нового мира», да и сам прошелся по тексту рукой мастера. Результат известен — роман тотчас же после публикации на «новомирских» страницах был признан образцовым, и только А. Твардовский, выступая на заседании редколлегии «Литературной газеты» 3 января 1949 года, позволил себе заметить: «Мы знаем, что вещь Ажаева плохо написана, но мы печатаем и хвалим, во-вторых, мы молчим, а в-третьих, мы не возразим, если будут хвалить»[17 - Цит.
Советский литературный генералитет. Возразить, действительно, никто не посмел, поэтому в апреле 1949 года «Далеко от Москвы» отметили Сталинской премией первой, то есть наивысшей, степени, кинорежиссер А. Столпер его экранизировал 1950 , тоже, кстати, получив за это Сталинскую премию первой степени 1951 , а композитор И. Дзержинский написал по его мотивам еще и оперу 1954. И, само собою, эту книгу издали на всех мыслимых языках немыслимое количество раз «61 раз общим тиражом 1950 тыс. Словом, везунчик А. Надо бы еще сановным, и тут поначалу дело тоже заладилось — после окончательного переезда в Москву 1950 он на первых порах возглавил комиссию по работе с молодыми авторами, а после II съезда писателей в декабре 1954 года вошел и в начальство, отвечая в секретариате правления СП СССР за связь с издательствами и литературную периодику. Надолго прижиться в этой среде ему, однако, не удалось, и уже на следующем съезде в 1959 году А.
Не исключено, что в этом понижении статуса сыграло роль и затянувшееся творческое молчание нашего героя. Следующей после первого романа стала только новая повесть со старым названием «Предисловие к жизни» 1961 , но успеха она не принесла, а К. Чуковский в дневниковой записи от 19 апреля 1962 года только вздохнул: «Читаю Ажаева. Я даже не предполагал, что можно быть таким неталантливым писателем. Это за гранью литературы»[19 - Чуковский К. Так он, возможно, и вошел бы в историю как автор одной книги. Охотникова, — в отличие от повести А. Солженицына, случайно сложившийся коллектив «зеков» возглавляют бывшие крупные партийные и хозяйственные работники, коммунисты, негласная партийная ячейка.
Они наводят порядок и защищают заключенных от террора уголовников в пути, а по прибытии в лагерь становятся организаторами трудового процесса на самых важных участках инженерная, проектная, научно-исследовательская, организаторская работа. Замысел, что и говорить, превосходный, и, наверное, эпохе позднего хрущевского реабилитанса он пришелся бы очень в пору. Одна лишь беда: завершен этот роман и принят «Дружбой народов» к публикации был уже в 1966 году, когда время переменилось и… Продолжим цитировать начальника Главлита: На наш взгляд, опубликование романа В. Ажаева на лагерную тему в канун 50-летия Советской власти не принесет пользы идеологической работе партии. Это произведение известного писателя, как нам кажется, перечеркнет его хороший, патриотический роман «Далеко от Москвы», на котором воспитывалось послевоенное поколение молодежи. Редакции рекомендовано временно отложить опубликование романа «Вагон», в связи с чем главный редактор тов. Баруздин С. Что ж, и везенье не может быть бесконечным.
Ithaca and London, 1997. Айги Лисин Геннадий Николаевич 1934—2006 А. Рассказывать почти что не о чем: чуваш, сын деревенского учителя, погибшего в годы Великой Отечественной войны. Рано стал писать стихи на родном языке, с 15 лет печатался в чувашской периодике и, окончив Батыревское педагогическое училище, в 1953 году по рекомендации национального классика П. Хузангая поступил в Литературный институт. Был он пока похож на всех, и С. Бабенышева, рецензируя рукопись, поданную на конкурс, особо выделила в ней посвящения Сталину, в которых «молодой поэт сумел найти новый поворот темы, найти для передачи этого всеобщего чувства любви — новые слова»[21 - Цит. Был он — еще лучше, наверное, сказать — как tabula rasa.
А тут — музеи и библиотеки, антикварные издания Ницше и будетлян, институтские занятия под руководством М. Светлова, дружеское расположение Б. Пастернака[23 - В 1990 году А. Пастернаком написал проникновенный очерк «Все — здесь…», впоследствии неоднократно переиздававшийся. Хикмета, знакомство чуть позже с Д. Бурлюком и Р. Якобсоном, приезжавшими в Москву, круг Б. Ахмадулиной, Е.
Евтушенко, Р. Рождественского, других сумасшедше талантливых сверстников. Душа пошла в рост, стихи отныне и навсегда стали иными, ни на чьи уже не похожими. Сначала написанные еще по-чувашски, а ближе к пятому курсу уже и по-русски, они либо вырастали из подстрочников, либо, оставаясь по происхождению подстрочниками, притворялись стихами. Непохожесть ни на кого — тоже по тем временам крамола, и дипломному сборнику «Завязь» не дали дойти до защиты: мало того что разгромили на комсомольском собрании, мало того что исключили из ВЛКСМ, так в мае 1958 года отчислили еще и из института — «за написание враждебной книги стихов, подрывающей основы метода социалистического реализма». В комсомол А. Ни кола, ни двора, ни столичной прописки, ни постоянного заработка, и слава богу, что друзья А. Переводил на чувашский «агитатора, горлана, главаря» и — исключительно для заработка — поэму «Василий Теркин», выпустил на родине несколько книг опять-таки на чувашском «Музыка на всю жизнь» — 1962; «Шаг» — 1964; «Проявления» — 1971.
Но всесоюзному читателю удалось показаться всего лишь дважды — 26 сентября 1961 года в «Литературной газете» с предисловием М. Светлова была напечатана подборка стихов, переведенных Б. Ахмадулиной, а во 2-м номере «Нового мира» за 1962 год под рубрикой «Из чувашской поэзии» появились четыре стихотворения, два из которых в переводе Д. На этом, собственно, и все. Было, разумеется, хождение в самиздате, но достаточно, думается, ограниченное, так как загадочные стихи А. Зато уже в 1962 году одно стихотворение А. Но надо и то принять во внимание, что его верлибры с их ребусным наполнением, простым словарем и причудливой архитектоникой хороши именно для перевода, воспринимаясь западными ценителями как явление не столько чувашской и русской, сколько европейской поэзии. Можно предположить, что и у нас чиновники, смотрящие за литературным базаром, понимали стихи А.
Лишь после того как подборки А. Казак выпустил сборник «Стихи 1954—1971» в Мюнхене 1975 , а М. Розанова собрание стихотворений «Отмеченная зима» издала в Париже под грифом «Синтаксиса» 1982 , тучи над А. Свой удел поэта, признанного на Западе, но в России почти никому неизвестного, А. Официально принял вместо отцовской родовую фамилию Айги 1969 [25 - Утверждают, что один из предков поэта произносил чувашское слово «хайхи» «вон тот» , опуская начальный звук, — так возникло семейное прозвище «Айги». Жил впроголодь, конечно, но дружил с такими же изгоями, как и он сам: поэтами «лианозовской школы» и С. Красовицким, художниками Вл. Яковлевым, А.
Зверевым, И. Вулохом, композиторами А. Волконским и С. Собрал из своих переводов на чувашский язык внушительные антологии «Поэты Франции» 1968 , «Поэты Венгрии» 1974 , «Поэты Польши» 1987 , составил «Антологию чувашской поэзии», которая была издана на английском, венгерском, итальянском, французском и шведском языках. И писал себе, зная и надеясь, что его «стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед». С началом перестройки этот черед действительно настал.
Алиев рассказал о пяти основных принципах по нормализации отношений с Арменией Азербайджанский президент заявил, что Карабахский конфликт был решен два года назад. По его словам, это фундаментальные принципы международного права. Карабахский конфликт - это уже история.
Архангельск: Кира, 2019; Трушин О.
Федор Абрамов: Раненое сердце. Аджубей Алексей Иванович 1924—1993 После войны, большую часть которой он прослужил в Ансамбле песни и пляски Московского военного округа, А. Но надолго его актерских амбиций, видимо, не хватило, поэтому уже в 1947 году А. Брак, нечего и говорить, завидный, так что в ход сразу пошла хлесткая фраза: «Не имей сто рублей, а женись как Аджубей», — и самого Алексея Ивановича уже в конце 1950-х называли — за глаза, конечно, — «околорадским жуком». Злые языки понять можно, хотя безусловно, что на первых, по крайней мере, порах своей карьерой А. Придя в 1950 году, еще студентом, на стажировку в «Комсомольскую правду», он на первые роли выдвинулся достаточно скоро. И задания ему стали давать все более ответственные. Так, 15 января 1953 года в «Комсомольской правде» появилась написанная им передовая «Быть зорким и бдительным» об аресте врачей-отравителей. Причем не только в газетных. Например, впервые побывав в Штатах, отметился на страницах «Юности» 1956.
Струве [10] 10 Аджубей А. Отчетом А. И это все шло ему в плюс, да и магия имени его тестя стала неоспоримой, так что никто не удивился, когда в апреле 1957 года тридцатитрехлетнего А. Вот тут, когда, — по словам К. Ваншенкина, — «за его спиной стояла родственно-государственная мощь» [11] 11 Ваншенкин К. Писательский клуб. Конечно, он временами бравировал своей близостью к первому лицу государства. Мог, скажем, при людях позвонить: «Никита Сергеевич, это Алеша». Мог, — вспоминают его коллеги, — на планерке поделиться: «Едем мы с Никитой Сергеевичем. Видим, очередь большая.
Никита Сергеевич останавливает машину: узнай, в чем дело? Очередь за мясом. А почему, товарищи? Потому, что очень дешево стоит у нас мясо» [12] 12 Поляновский Э. И коллеги с лету понимали, что уже через несколько дней мясо подорожает… И конечно, назвать «Известия» газетой вольнодумной или, тем более, оппозиционной было бы сильным преувеличением. Да, именно А. Твардовского, за 10 дней до публикации «Одного дня Ивана Денисовича» напечатал в газете рассказ Г. Шелеста «Самородок» — тоже о лагерях, но слабенький и не без фальшивинки 1962. Именно А. Именно «известинские» статьи поддерживали театр «Современник» О.
Ефремова, сокурсника А. Чухрая, «Гусарской балладе» Э. Рязанова, иному многому. Но в «Известиях» же прицельно били по И. Эренбургу, громили А. Яшина и Ф. Абрамова, В. Некрасова называли «туристом с тросточкой», а М. Бернеса «микрофонным шептуном». Кесарю кесарево воздавалось, словом, полной мерою.
Однако же, оставаясь казенным изданием, газета А. Недаром, — как рассказывают, — свой первый рабочий день в редакции «Известий» А. Так оно и дальше шло. Талантливые журналисты при А. А самому А. Что не могло не вызывать раздражение у неверных соратников дорогого Никиты Сергеевича. И спустя месяц после устранения Хрущева из власти устранили и А.
Вот и пигалица вроде бы, отнюдь не красотка, так что А. Ахматова называла ее «алигерицей», а И. Эренбург сравнивал с «маленькой птичкой», однако же звезда. И любовная биография этой репутации под стать: нашумевшая связь с Я. Смеляковым, короткие романы с А. Фатьяновым, Н. Тихоновым, А. Тарковским, брак с начинающим композитором К. Макаровым-Ракитиным и, уже после его гибели на фронте, страстный союз с А. Фадеевым, тоже, впрочем, недолгий, но ставший, — как скажет позднее А. А главными событиями литературной биографии стали поэмы — «Зоя», уже менее через полгода после первой публикации Знамя. Патетическую «Зою» встретили рукоплесканиями, не смолкавшими до самого конца советской истории. А к «Твоей победе» отнеслись настороженно. И потому что А. И потому что смысловым центром поэмы неожиданно стала главка «Мы — евреи», где «во имя чести племени, гонимого в веках», были прославлены «потомки Маккавеев» — еврейские «мальчики, пропавшие без вести, мальчики, убитые в боях». За это А. Но обошлось — тем, что поэму с тех пор если изредка и перепечатывали, то без опасных строк, да Н. Грибачев прикрикнул: мол, «поэт, забыв о народе, о Родине, обо всем, что свято для советского человека, копается в своей мелкой душонке! Чуковской, — как «стареющая девочка, старенькая пионерка» [60] , с неизжитым задором бросающаяся на поддержку всего, что казалось ей соответствующим курсу партии на восстановление ленинских норм жизни. Во всяком случае, приняла деятельное участие в редколлегии кооперативного сборника «Литературная Москва», а когда Хрущев во время исторического обеда с писателями 19 мая 1957 года напустился на его создателей, единственная попыталась ему возразить, и это, — говорит И. Эренбург, — был «голос маленькой пичуги среди урагана». Хрущев, по рассказам очевидцев еще и хвативший на этом банкете лишку [61] , пришел в неистовство: «Отрыжка капиталистического Запада!.. Не верю таким коммунистам! Вот беспартийному Соболеву верю!.. Пакостите за спиной! О буржуазной демократии мечтаете!.. Я их совершила, я в них упорствовала, но я их поняла и признала продуманно и сознательно, и вы об этом знаете [62]. Так сказано было ею на партийном собрании 1 октября 1957 года, и больше, изуродованная, — как говорит Е. Шварц, — «одиночеством, свирепыми погромами в Союзе писателей» [63] , А. Писала благонравные лирические стихи и статьи о поэзии, много переводила едва ли не со всех, какие бывают, языков, получала ордена к знаменательным датам, выпустила уже в 1980 году книгу мемуаров «Тропинка во ржи» — вполне содержательную, однако столь оглядчивую и оскопленную, что злые остроумцы тут же назвали ее «тропинкой во лжи»… Никаких недостойных поступков за А. Но отважных не числится тоже, и в дневниках современников зафиксировано, как последовательно А. Даниэля [65] , и в поддержку солженицынского обращения к IV съезду писателей. Еще одна, — вспомним формулу А. Белинкова, — сдача и гибель советского интеллигента? При желании можно и так, конечно, сказать. По крайней мере, бескомпромиссная Л. Чуковская эту стратегию непротивления злу расценила именно как постыдную капитуляцию, и ее открытое письмо А. Но слово» 1967 , разделило фрондирующих интеллигентов на сознательных борцов с режимом и соглашателей, пусть даже вынужденных и не сделавших в своей жизни ничего предосудительного [66]. Однако ведь и жизнь состоит не только из подвигов. Поэтому, — вернемся к сказанным тоже по другому поводу словам Е. Шварца о судьбе А. Что же до личной жизни поэта, то она омрачена несчастьями: в 1956 году застрелился А. Фадеев, в 1974-м от рака крови умерла ее старшая дочь Татьяна, в 1991-м покончила с собою младшая дочь Маша, в 1990-м ушел из жизни И. Черноуцан, ее муж в последнее десятилетие. И погибла сама А. Извинение действительно опоздало — на жизнь, которая прошла так, как прошла. О чем это она пыталась сказать? О жизни, которая уходила и теперь казалась призрачной? Об ощущениях старости? Я думаю, она пыталась сказать о новом насилии над — не только ее — общей жизнью. Над жизнью ее поколения. И других поколений» [69]. Аллилуева урожд. И это вроде бы получалось. Во всяком случае, она закончила обычную среднюю школу 1943 , исторический факультет Московского университета 1949 , тогда же вступила в партию и после аспирантуры в Академии общественных наук защитила кандидатскую диссертацию на вполне по тем временам тривиальную тему «Развитие передовых традиций русского реализма в советском романе» 1954 [70]. Что потом? Вела в МГУ семинар со столь же выразительным названием — «Роль народа в послевоенном романе», а перейдя в 1956 году на работу в Институт мировой литературы, занялась вместе с А. Синявским составлением хроники 1920—1930-х годов для трехтомной «Истории советской литературы». В сентябре 1957 года она даже сменила себе паспортную фамилию — с громозвучной Сталиной на материнскую и менее заметную А. Словом, чтобы все было, как у всех, и, наверное, можно было бы согласиться с А. Но все вокруг нее ни на минуту не забывали, что Светлана родилась все-таки в Кремле и что ее отцом был не кто-нибудь, а отец народов. И все знали о ее сумасбродной любвеобильности [72] , нередко заканчивавшейся драматически. В четырнадцать лет она, пока только платонически, влюбилась в Серго — сына Л. Берия, а в шестнадцать, еще школьницей, завела бурный роман с 38-летним сценаристом и, как на грех, евреем [73] , лауреатом Сталинской премии А. Каплером: «нас, — как вспоминает А. Решением секретариата ЦК эта публикация была осуждена, автора рассказа взяли в ночь на 3 марта 1943-го, а наутро Сталин пришел к дочери, собиравшейся в школу, со словами: «Твой Каплер — английский шпион, он арестован! Сначала 1944—1948 за А. Морозовым, студентом МГИМО и тоже, кстати сказать, евреем, на что Сталин отреагировал фразой: «Сионисты подбросили и тебе твоего первого муженька» [76]. Затем 1949—1952 — «без особой любви, без особой привязанности, а так, по здравому размышлению…» [77] — за Ю. Ждановым, сыном партийного сановника и кандидатом в сановники. А дальше… Дальше браки, романы, сердечные увлечения пошли чередою, и, судя по всему, отнюдь не филология и литература, а именно они составляли главное содержание ее жизни. Синявского у его жены М. Розановой, познакомилась с Д. Самойловым, и Б. Грибанов вспоминает, как в одно прекрасное утро он в телефонной трубке услышал «хихикающий голос Дезика: — Боря, мы ЕГО трахнули! Дезик употребил другое слово, более емкое и более принятое в народе. Как ни к чему не привели и попытки А. Эренбургом 1957 , с В. Солоухиным 1960 — в ней и тут увидели не столько собеседницу, сколько дочь Сталина. Так что «Светлана, по существу, личность трагическая, обреченная всю жизнь нести крест своего происхождения» [80] , принимает решение прилюдно исповедоваться: в мае 1962 года проходит обряд крещения в православной церкви, а летом следующего пишет книгу «Двадцать писем к другу», адресуя ее университетскому профессору физики Ф. Волькенштейну, но настаивая, «чтобы каждый, кто будет читать эти письма, считал, что они адресованы к нему» [81]. Слухи о том, что «Св. Сталина написала воспоминания об отце», ползут по Москве, однако, — 16 мая 1965 года помечает в дневнике А. Гладков, — «эту рукопись пока читали немногие и достать ее трудно» [82]. Сама же А. Горького она выступала с резкой критикой Синявского и Даниэля, опубликовавших за границей свои клеветнические книжки» [83]. Неясно поэтому, как сложилась бы ее жизнь дальше, но 19 декабря 1966 года А. Власть попыталась оперативно купировать скандал, уже 13 марта опубликовав заявление ТАСС, где вполне миролюбиво сказано: «Как долго пробудет С. Аллилуева за рубежом — это ее личное дело» [84]. Однако «Двадцать писем к другу» начинают полностью читать по «Свободе», фрагменты книги появляются едва ли не во всех мировых СМИ, ускоренно готовятся отдельные издания как по-русски, так и в переводах… Скандал, словом, разрастается, так что 3 августа Политбюро принимает решение разослать по компартиям особое информационное письмо, отметив в нем и то, что «Аллилуева является слепым орудием в руках пропагандистского аппарата США», и то, что ее проявившаяся в раннем возрасте психическая неуравновешенность вместе с эгоизмом — стремлением осуществить свои желания любыми средствами — привели позднее к явно патологическим наклонностям, прежде всего сексуального порядка [85]. Уже подготовленный план разослать это письмо еще и по партийным организациям в стране реализован не был, так что советскому населению оставалось удовлетворяться либо слухами, либо перепечатками из тамиздата. Что же касается Запада, то его интерес к кремлевской принцессе очень быстро остыл, и новые книги А. Питерса, но вскоре и с ним расстается, сохранив за собой, впрочем, имя Ланы Питерс, непоправимо портит отношения со всеми своими четырьмя детьми от разных браков и, разочарованная в так называемом «свободном мире», на неполные два года 1984—1986 даже возвращается в СССР, чтобы, разочаровавшись еще и в нем, вновь уехать в США — уже навсегда. Умерла она в доме престарелых городка Ричланд, что в штате Висконсин, была кремирована, а где захоронена неизвестно. Ушла, значит, забытой всеми? Да нет, и в желтой прессе о ней пишут по-прежнему, и сериалы о ней снимают. Книги А. Твардовского, — в них, может быть, «содержание малое, детское, но в этом же и какой-то невероятный, немыслимый ужас этого кремлевского детства и взаимоотношений с отцом» [86]. Нью-Йорк, 1968, 1981; То же. Нью-Йорк, 1991; То же. Последнее интервью. Аллилуевой Д. Последнее интервью дочери Сталина. Светлана Аллилуева. Пять жизней. Амальрик Андрей Алексеевич 1938—1980 Сын известного историка, А. Эту несговорчивость стоит запомнить. Потому что, подав в 1963-м студенческую курсовую работу, где дерзко разоблачались общепринятые тогда теории о призвании варягов на Русь, А. Пошли годы самообразования — он много читал, начал и сам писать, запуская в вольное хождение собственные стихи, абсурдистские пьесы и очерки, стал своим в кругу писателей и художников-нонконформистов, а главное — свободно, и даже бравируя этим, общался с иностранными дипломатами и журналистами. Что, разумеется, взято было на заметку — его опять пробуют вербовать [88] , насылают дружинников, вызывают в милицию и на Лубянку, угрожают… В 1965 году эти угрозы были приведены в действие: 14 мая А. Пробыл он там, правда, благодаря хлопотам друзей и хорошему адвокату, всего год с небольшим, но ума холодных наблюдений и сердца горестных замет хватило на книгу «Нежеланное путешествие в Сибирь», заведомо неприемлемую для советской цензуры. Внештатная работа для АПН, куда, — по словам В. Войновича, — «его направили кагэбэшные кураторы, в расчете на исправление» [89] , скоро становится невозможной. Кузнецову Дейли телеграф, 24 ноября 1969. Его место отныне — в диссидентской среде, в которой он, при подчеркнутом сохранении собственной независимости [90] , широко использует свои контакты с иностранцами, добровольно взяв на себя обязанности «офицера связи»: становится одним из тех, кто передает за границу «Меморандум» А. Сахарова и иные материалы правозащитников, участвует в подготовке «Хроники текущих событий» и ее распространении, составляет, вместе с П. Литвиновым, сборник о «процессе четырех» А. Гинзбурга, Ю. Галанскова, В. Лашковой, А. А главное — 4 июля 1969 года отсылает в Голландию собственный трактат «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? И власть свирепеет: арестованного 21 мая 1970 года А. А дальше… Дальше растянувшаяся еще на четыре с половиной года каторжная одиссея: пересыльные тюрьмы и следственные изоляторы, лагерь на Колыме, обвинение в распространении сведений, порочащих советский строй, в местах лишения свободы, новый, уже в августе 1973 года, приговор к новому трехлетнему сроку, голодовка, которую А. Они повторились и после его возвращения из ссылки в мае 1975 года. Эмигрировать А. Кто же вообще хочет разорвать с этой страной, имеет полное право [93]. Четыре года, прожитых на Западе, наполнены у А. Так что и на Сахаровские чтения, которые должны были пройти в Мадриде в ноябре 1980 года, А. И тогда, — рассказывает В. Белоцерковский, — А. И все вроде бы получилось, но, — рассказывает уже Л. Видно, эта полоска немножко отставала, и когда ее задели, то она оторвалась и пробила стекло и попала ему в сонную артерию. Если бы она немножечко иначе… И никто в машине не пострадал, машина не пострадала. А он вот так вот на руль склонился и все. Это действительно авария, причем даже не из-за его плохого вождения, а просто такой вот страшный случай [96]. Останки А. Андрей Альмарик: Документальная биография 1938—1980. Архангельск, 2019. Андреев Даниил Леонидович 1906—1959 Второй сын знаменитого Леонида Андреева и заочный крестник еще более знаменитого Максима Горького [97] был явно рожден для сверхъестественно больших замыслов. Еще ребенком он сочинил огромную эпопею, действие которой разворачивалось в межпланетном пространстве, а поступив после гимназии на учебу в Высший литературно-художественный институт имени Брюсова 1924 [98] , взялся за роман «Грешники». Одно за другим шли и мистические прозрения, когда перед юным А. Надо ли говорить, насколько оскорбительно тусклой в сравнении с этими видениями выглядела послереволюционная проза жизни, где поэту-визионеру приходилось сводить концы с концами сначала на гонорары, которые поступали от все более редких изданий книг его отца, потом на скудную, естественно, зарплату сотрудника заводской многотиражки «Мотор» 1932 [100] или еще более скудные заработки художника-шрифтовика. Разрыв между «бездною горнего мира и бездною слоев демонических» становится все более удручающим, мечты об «Индии духа», «Святом Граале» и «Небесной России» все настойчивее — и А.
Алексей Аджубей в коридорах четвертой власти сборник
Именно А. взял в «Известия» сатирическую поэму «Теркин на том свете» самого Твардовского (1963). Аджубей Алексей Иванович (1924–1993). После войны, большую часть которой он прослужил в Ансамбле песни и пляски Московского военного округа, А., что вполне логично, поступил учиться в Школу-студию МХАТ. Пять принципов Аджубея (2004).
Алексей Аджубей в коридорах четвертой власти
Slide to Unlock. Алексей Аджубей родился 9 января 1924 года в Самарканде. Отец — Иван Савельевич Аджубей (1883—1955)³, по происхождению крестьянин, в начале 1910-х годов был известным оперным певцом. Последние новости о персоне Алексей Аджубей новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Бесплатно полная версия книг автора Алексей Иванович Аджубей без регистрации в формате FB2, EPUB, PDF, DOCX, MOBI, TXT, HTML.